— Воистину ты говоришь, как Шелдон. Отчего столько людей хотят со мной серьезно поговорить за последнее время? — Она отвернулась, чтобы лучше рассмотреть кричащее ожерелье, сверкающее на прилавке с драгоценностями. Это была дешевая поделка, но в солнечном свете вещица выглядела вполне симпатично.
— Пибоди тоже пытался с тобой потолковать? Как типично. Он бессовестно ищет способы тебя использовать.
На это Летти рассердилась.
— Тебе и в голову не придет, что он мог найти меня интересной и привлекательной.
— Он полагает, что может привлечь тебя к совместному написанию статьи или книги и тем самым спасти свою провисшую карьеру.
— Отвечу тебе то же самое, что говорила ему. Я могу сама о себе позаботиться.
— Угу.
Ксавьер наклонился через ее плечо и взял ожерелье, которое она изучала. Он критически осмотрел его.
— Нечего говорить столь скептически. Я разумная женщина, и могу сама о себе позаботиться.
— Как скажешь.
— Ксавьер, давай расставим точки над i. Ты собираешься объяснить, почему Молли не может найти о тебе сведений десятилетней давности и раньше?
Он пожал плечами, все еще изучая ожерелье.
— Я сменил имя. Подумаешь, большое дело. Из деловых соображений. Ничего больше.
— За этим стоит больше, я бы сказала.
Он скосил на нее непонятный взгляд.
— Разве?
— Да, но ты не собираешься мне ничего объяснять, так ведь?
— Нет ничего, что тебе нужно знать. И, кроме того, зачем же облегчать Молли работу?
Ксавьер повернул ожерелье и осмотрел застежку.
— Ты подумываешь это купить?
— Да, — сказала Летти.
— Не стоит. Это кусок хлама.
— И вовсе не кусок хлама, — возразила она, совсем разгневавшись. — Оно красивое. Мне оно нравится, и если я решу купить его, то так и сделаю.
Ксавьер положил ожерелье обратно на бархат.
— Это дешевка и пошлость, и ты это знаешь. Если и купишь его, то лишь потому, что пытаешься доказать себе, что не нуждаешься в моих советах.
Он был прав, черт его подери.
— Знаешь что, Ксавьер? Считаю, что Шелдон был прав, утверждая, что ты не сражаешься честно.
Он заглянул в ее глаза.
— Я сражаюсь любыми способами, которые обеспечат мне победу. Помни это, Летти.
Она безмолвно уставилась на него, и вдруг день уже не показался таким теплым и солнечным, как несколькими минутами раньше. Холодный огонь горел в зеленых глазах Ксавьера, и Летти ощутила уже знакомую дрожь, пробежавшую по спине. Впрочем, то был не страх. То, что она чувствовала, было возбуждением.
Опасный, подумала она. Я это знаю. Так почему же не боюсь, как следовало бы?
