- Но ведь это опасно... Очень опасно... - сказала Сашенька.
- Ну, что ты... Нормальная работа. В конце концов, и на земле можно ногу сломать, а то и шею, бывает...
В ноябре заканчивался срок обучения в высшей летной школе Осоавиахима, где мы осваивали новые модели спортивных самолетов. На выпускном вечере было много молодежи из Старого Крыма и Феодосии. Пришла и Сашенька, как я стал ее называть. На этом вечере и произошло объяснение в любви. Я просил ее стать моей женой. Саша не отказалась и не согласилась. Сказала, что ей надо подумать, и вскоре ушла. Одна. Я просил ее приехать на следующий день на вокзал в Феодосию. Но не дождался. Мне предстояло ехать в Минеральные Воды, поскольку я получил назначение на должность инструктора-летчика во вновь созданный аэроклуб. И там, на вокзале, я принял решение: любой ценой добьюсь, чтобы Сашенька уехала вместе со мной. Сдал билет, сел на попутную машину и поехал в Старый Крым. Сашу я нашел дома. Она жила в маленькой комнатке рядом с детским садом, где работала старшей медсестрой. Когда она открыла дверь, с изумлением глядя на меня, я сказал:
- Без тебя не уеду. Завтра пойдем в райком комсомола и в здравотдел просить, чтоб тебе дали расчет.
- Вася, - ответила она, - признаюсь, что я ждала тебя, мне хочется тебе верить, но у меня много сомнений. Все случилось так быстро, и я не совсем понимаю, что происходит со мной...
Сашенька была очень скромна и застенчива. Не знаю, откуда взялись у меня слова, откуда появилась сила убеждения. Наверно, и правда, что любовь рушит любые преграды... Так или иначе, но этот день стал первым днем нашей совместной жизни. А свадьбу (и, кстати, Новый год) мы отпраздновали - очень скромно - 31 декабря 1938 года. Потом я поступил в Ейское авиационное училище морских летчиков. Сашенька тоже приехала в Ейск. А в июле 1940 года мы вместе отправились на Балтику...
Было около девяти часов вечера 22 июня, когда я подходил к авиагородку. Солнце склонялось к горизонту, и от двухэтажных восьмиквартирных домов падали длинные тени. Уютный городок, расположенный рядом с густым лесом, был безлюден, только старушка мать командира авиационно-технической базы сидела на детской площадке с кучкой ребятишек, строивших песчаные домики.
Дверь в квартиру была закрыта. Ключ мы оставляли под половичком, когда уходили надолго. На столе я нашел записку: "Вася, ушла вместе с женщинами на боесклад набивать пулеметные ленты для вас... Целую. Твоя С." Да, война вошла и в жизнь Сашеньки, и в жизнь других жен летчиков и техников. Взяв нужные вещи, я осмотрел нашу чистенькую и светлую комнату. Все в ней было спокойным и родным. "Неужели кончилось то прекрасное, что радовало нас обоих?" - подумал я, выходя из дому. Солнце медленно опускалось за кромку леса. Постояв немного на крыльце, я пошел на аэродром дорогой, которая шла мимо боесклада. И почти сразу же увидел грузовик, ехавший навстречу. В открытом кузове машины, держась друг за друга, стояли двадцать или тридцать женщин. Одна из них громко закричала:
