— Все это хорошо, и если вы не собираетесь создавать ничего лучшего, то почему бы вам тогда не иметь все те блага, которые есть у меня; столько же придатков, как человеческих, так и материальных; столько же сыновей или дочерей, жену, у которой будет столько же платьев, дом, где столько же слуг, конюшни, где столько же лошадей, и сердце, где столько же терзаний.
Произнеся последние слова, он поднялся с дивана и какое-то время стоял, взирая на своего взволнованного ученика.
— А деньги у вас есть? — неожиданно спросил он.
— Не так много, чтобы о них стоило говорить.
— Ну, раз так, то почему бы вам не обеспечить себя приличным гонораром, если только вы возьметесь за это так, как надо. Изучите ради этого меня, как следует меня изучите. Право же, вы сможете завести себе даже карету.
Пол Оверт сидел некоторое время молча. Он уставился в одну точку и много всего за это время передумал. Друг его отошел в сторону, взяв пачку писем, лежавших на том же столе, что и листы корректуры.
— А что это была за книга, та, которую миссис Сент-Джордж заставила вас сжечь? — внезапно спросил он. — Та, которую она невзлюбила.
— Книга, которую она заставила меня сжечь… а откуда вы это знаете? — спросил Сент-Джордж, отрывая глаза от писем и пристально на него глядя.
— Я слышал это от нее самой в Саммерсофте.
— Как же, она этим гордится. Не помню уж, только это была неплохая книга.
— А о чем же она была?
— Сейчас скажу. — Сент-Джордж, казалось, силился вспомнить. — Ах, да, в ней было написано обо мне самом.
У Пола Оверта вырвался горестный вздох по поводу того, что можно было уничтожить такую вещь, а старший собрат его продолжал:
— О, написать ее должны были бы вы, это вы должны были бы заняться мною: предмет этот неисчерпаем!
Пол снова замолчал, но немного погодя все же вернулся к этой теме.
— Так неужели нет ни одной, которая действительно бы могла понять, которая могла бы приобщиться к приносимой жертве?
— А как они могут приобщиться? Они же сами и есть эта жертва. Они все вместе — и идол, и алтарь, и пламя.
— Так неужели же на всем свете нет ни одной, которая оказалась бы более прозорливой? — продолжал Пол.
Поначалу Сент-Джордж ничего не ответил; потом, разорвав взятые со стола письма, он снова остановился возле дивана, иронически поглядывая на своего собеседника.
— Разумеется, я знаю, кого вы имеете в виду. Нет, даже не мисс Фэнкорт.
— А я-то думал, что вы восхищаетесь ею.
— Неимоверно. А вы что, влюблены в нее? — спросил Сент-Джордж.
