Тогда она посмотрела на него, заставляя себя поднять свои глаза к его лицу. Она избегала его пристального взгляда столько, сколько могла, но внезапно почувствовала себя неприятно из–за своей трусости.
Он, должно быть, ощутил, что она наблюдает за ним, потому что вдруг повернулся. Его темные волосы упали вперед на его лоб, и его глаза — яркого оттенка болотного зеленого цвета — потеплели.
— Вы действительно нравитесь мне больше, — прошептал он, и она подумала, надеялась? — что видела вспышку уважения в его пристальном взгляде.
А затем, быстрый как вспышка, момент исчез. Его рот снова сложился в дерзкую полуулыбку, и он перевел сдерживаемое дыхание прежде, чем произнес:
— Это — комплимент.
На конце ее языка вертелось слово “ Спасибо», произнесенное, оно показалось смешным. Тогда он пожал одним плечом, как будто это было все, чем он мог быть обеспокоен, и добавил:
— Конечно, смею предположить, что единственный человек, которого я хотел бы видеть меньше, чем нашу уважаемую графиню…
— Герцогиню, — поправила вдова.
Он сделал паузу, вежливо позволив ей бросить надменный взгляд, затем вновь повернулся к Грейс.
— Как я уже сказал, единственный человек, которого я хотел бы видеть меньше, чем ее, — он кивнул в сторону вдовы, даже не удостоив ее взглядом, — это французский солдат, стало быть, это не такой уж[i] большой комплимент, но я, действительно, хотел, чтобы Вы знали, что это было сказано искренне.
Грейс пыталась сдержать улыбку, но он все время смотрел на нее так, словно они обменивались шутками, только они двое, и она знала, что это вдвойне злило герцогиню. Взгляд, брошенный на нее, подтвердил это, вдова выглядела даже более холодной и расстроенной, чем обычно.
Грейс вновь повернулась к разбойнику, из чувства самосохранения, из–за чего же еще. Вдова проявляла все признаки надвигающейся бурной деятельности, а после прошлой ночи Грейс знала, что герцогиня слишком опьянена идеей ее давно потерянного внука, чтобы сделать его целью этой деятельности.
— Как Ваше имя? — спросила его Грейс, так как это казалось самым очевидным вопросом.
— Мое имя?
Грейс кивнула.
Он повернулся к вдове, словно делая ей выговор.
— Забавно, что [i]Вы еще не спросили меня. — Он покачал головой. — Безобразные манеры. Все лучшие похитители знают имена своих жертв.
— Я не похищаю Вас! — вспыхнула вдова.
Настала неловкая пауза, а затем его голос прошелестел, как шелк.
— Тогда я неправильно понял, зачем меня связали.
