— Момо, мы будем путешествовать. А этим летом мы вместе поедем на Босфор, я покажу тебе море, то самое, откуда я родом.
— Может, лучше полететь туда на ковре-самолете?
— Открой каталог и выбери машину.
— Хорошо, папа.
Произнося одни и те же слова, можно испытывать такие разные чувства, с ума сойти. Когда я говорил мсье Ибрагиму «папа», на сердце было радостно, я просто раздувался от счастья, будущее казалось лучезарным.
Мы направились в автосалон.
— Я хочу купить вот эту модель. Ее выбрал мой сын.
У мсье Ибрагима словарный запас был победнее моего. В любую фразу он норовил вставить «мой сын», как будто только что лично изобрел отцовство.
Продавец начал расписывать нам характеристики автомобиля.
— Не надо мне нахваливать товар. Говорю вам: я хочу его купить.
— У вас есть водительские права, мсье?
— Разумеется.
Тут мсье Ибрагим достал из своего кожаного бумажника документ, выданный, самое позднее, во времена первых фараонов. Продавец с ужасом взирал на этот папирус, во-первых, потому, что буквы почти стерлись, во-вторых, потому, что он был написан на незнакомом ему языке.
— Это водительское удостоверение?…
— А что, не видно?
— Хорошо. Мы предлагаем вам оплату в рассрочку. Например, в течение трех лет. Вы должны будете…
— Когда я вам говорю, что хочу купить машину, значит, я могу ее купить. Я плачу наличными.
Мсье Ибрагим был явно задет. Решительно, продавец совершал один ляп за другим.
— Тогда выпишите чек на…
— Да хватит же! Говорю вам, я плачу наличными. Деньгами. Настоящими деньгами. — И он бухнул на стол пачки денег — толстые пачки потрепанных банкнот, завернутые в полиэтиленовый пакет.
Продавец задыхался.
— Но… но… никто не платит наличными… — это… это невозможно.
— Это что, не деньги? Я же принял их в свою кассу, почему бы и вам их не взять? Момо, как тебе кажется, это серьезная фирма?
— Хорошо. Сделаем так. Мы предоставим ее в ваше распоряжение через две недели.
— Две недели? Да это невозможно: мало ли, вдруг я через две недели помру!
Машину доставили через два дня прямо к бакалейной лавочке… Да, мсье Ибрагим был силен.
Сев в машину, он стал осторожно дотрагиваться до всех рычагов длинными тонкими пальцами; затем отер пот со лба, лицо у него аж позеленело.
— Я не помню, Момо.
— Но вы же вроде учились?
— Да, давным-давно, с моим другом Абдуллой. Но…
— Но?
— Но машины были совсем другие.
Мсье Ибрагиму было явно не по себе.
— Скажите, мсье Ибрагим, машины, которые вы учились водить, их что, тянули лошади?
