- "Остер"?! - закричал Гриша. - Я же говорил, его инфразвуковой удар ослепил. Только непонятно, как же он сюда залетел? Это же километров на двести севернее того места, где с ним прервалась связь.
- Да, не мог он столько слепым пролететь.
- А по-моему, это какой-то другой самолет, - сказал я. - У того были британские опознавательные знаки, а у этого какая-то широкая черная полоса с белыми каемками на красном фоне. Чей это знак?
- Черт его знает, - даже Волошин был явно растерян.
- Надо попросить нырнуть Локтева. Он точно определит.
Борис Николаевич опустился на плотик, надел акваланг и нырнул. Пробыл под водой Локтев довольно долго.
- "Остер", - сказал он, когда вынырнул и снял маску. - У них компас установлен так высоко, что его только с пилотского сиденья видно. И рукоятка триммера расположена неудобно - наверху слева, почти над головой пилота. "Остер".
- А опознавательные знаки? - опросил Волошин. - Что это за черная полоса на красном фоне?
- Тринидад и Тобаго.
- Значит, "Остер", да не тот, -- задумчиво проговорил Волошин. - Когда же он погиб? И отчего? Вроде исправен, а врезался в воду под таким углом.
- Еще одна загадка "Пасти дьявола",- сказал Гриша. - И вряд ли кто ее когда разгадает...
- Да, - согласился Волошин. - Похоже.
Как мы ошибались! Но узнать разгадку нам предстояло еще не скоро...
Вернулись мы на "Богатырь" почти уже в сумерках, но на этот раз даже строгий Черномор не ворчал на нас. Волошин сразу ушел докладывать о находке, а мы отвечали на расспросы, пока не взмолились:
- Братцы, дайте нам хоть переодеться. Мы же с ног валимся. И не ели ничего целый день. Все расскажем, все...
- И даже больше, - ехидно добавил кто-то под общий смех.
Разговоров и споров в этот вечер в "клубе рассказчиков", конечно, было: немало. Нас донимали вопросами, заставляли припоминать малейшие детали всего, что мы увидели, осматривая затонувший самолет. А нам рассказали подробности угона лайнера, услышанные по радио, хотя это было, конечно, гораздо менее интересным и уж ничуть не загадочным.
Так что засиделись мы в своем "клубе" опять допоздна даже без Волошина, который все еще, видимо, совещался с начальством.
А утром я заспался. Слышал побудку, голос вахтенного штурмана по спикеру, но тут же снова провалился в глубокий сон. И проспал, прозевал полет, который, оказывается, снова совершил в Нассау Сергей Сергеевич. Выскочил на палубу, услышав шум взревевших двигателей, когда дирижабль, набрав высоту, уже быстро удалялся, исчезая в солнечном сиянии.
