— «Чё-чё»? — передразнил дылда, останавливаясь.
— Ничё.
— Ну, и я про то… — мелкий подступил ближе, нагло, снизу вверх, оглядев ГПОТа. — Эй! Ты, случаем, не шпиён, товарищ? Чё-та наружность твоя, шибко подозрительна.
— Какой шпион! Не видишь, у меня этот улетел…
— Прохор Филиппович попытался сходу припомнить название. — Страус. Выпорхнул, сволочь, из рук. Жена в слёзы…
— А чё сразу нас не позвал? Нешто «Правдой», птиц ловят?
— С ей, тока в сортир… — объяснил длинный.
— Сейчас на ветке не то что страуса, Конявого, — коротышка указал пальцем на друга, — не углядишь. Жди теперича, пока-а запоёт.
— Да, запоёт. Может его давно кошка слопала, — снова встрял верзила. — Лучше так, вона видал, в переулке, зверинец, сорок копеек вход? В ём твоих страусов, гибель. Обделаем чин-чинарём, баба твоя и не отличит. Но вперёд уговор…
Он замолчал, соображая, сколько можно содрать за страуса и тут, с аллеи, донеслось легкое постукивание каблучков. Компания отступила в тень, а мимо, кутаясь в накинутую на плечи горжетку, проскользнула… Полина Михайловна! Да, она. Ошибка исключалась, в осеннем воздухе разлился сладкий аромат «Персидской сирени» (главный лично презентовал ей флакон, по… по какому-то случаю). Секретарша шмыгнула в очерченный лампой, светлый круг у порога и стала ждать. Но, кого? Прохор Филиппович закусил ус.
— К «революционному марксисту» таскается. Того отовсюду попёрли, должно утешает, — доложил коротышка шёпотом. — Давай, что ли, полтора червонца…
Закончить ему не удалось. Услыхав про троцкиста, ГПОТ загнул в сердцах такую фразу, что оба молодчика, по беспартийности своей, только рты пооткрывали.
— … а дешевле нельзя.
— Суди сам, птица привозная, не щегол.
— Факт, не синица.
— Он стервец, небось, одних крошек схарчил на рубь…
Компаньоны с таким жаром нахваливали товар, что Прохор Филиппович начал всерьёз беспокоиться — не заинтересует ли выгодное предложение гражданку Зингер. Но тут длинный махнул рукой:
— А-а, богатей за наш счет!
— Наживайся! — мордастый потёр сухой глаз пальцем. — Червонец, последнее слово!
ГПОТ оглянулся. Полина на крыльце не двигалась с места. Рядом, сопя переминались двое фартовых и если секретарша встретит его ночью у общежития, да ещё с такой артелью… Минутная вспышка прошла, не оставив следа. Он сдался, вытащил десятку:
— Только без шума.
— Не ссы, товарищ. Сами с понятием…
Ампирная решётка старого городского зоосада, в виде копий с золочёными, когда-то, наконечниками, начиналась сразу за углом. Коротышка тыркнулся было напрямик, насилу выдрав застрявшую ногу обратно, и Прохор Филиппович облегчённо вздохнул. Но, верзила, молча отодвинув приятеля лапой, взялся за кованые прутья, состроил жуткую гримасу и… вмиг расширив отверстие, так же — не говоря ни слова, протиснулся в образовавшуюся щель.
