Горбун не смотрел в мою сторону, и я подошла совсем близко, прежде чем меня заметили. Когда он поднял голову, мне показалось, что взгляд его стал жёстче и неприязненнее, чем был в первый визит.
— Добрый вечер, — поздоровался он, торопливо поднимаясь.
— Какими судьбами, Леонид Николаевич? — приветливо спросила я, гадая, что ему нужно.
Не скажу, что горбун был мне противен. Вовсе нет. Приди он не один, я с удовольствием бы поговорила с ним, при условии, конечно, если он пожелает говорить, а на это, честно говоря, после объяснений Иры надеяться было трудно, но вчера Мартин недвусмысленно дал мне понять, что пускать в дом одинокого мужчину опасно даже в благополучной Дании. Кто знает, какие изменения в психике могли произойти у обречённого на одиночество горбуна, если даже нормальный в физическом отношении Мартин позволял себе недопустимые вещи с почти незнакомыми девушками. Однако, если у Дружинина нет грязных намерений, я буду выглядеть очень глупо, держа его перед закрытыми дверями.
— Я подумал, что если дверь открыта, то вы скоро вернётесь, и решил вас подождать, — сказал горбун.
Он был вежлив, но держался замкнуто, словно спрятавшись в своё мощное уродливое тело.
— А разве дверь открыта? — удивилась я. — Я же её закрывала.
Как всегда в таких случаях, полной уверенности у меня не было. Оставалась надежда, что это рассеянный с похмелья Мартин проник в дом и забыл запереть дверь.
— Она была слегка приоткрыта, когда я пришёл. Я покричал вам и Мартину, но мне никто не ответил, и я решил подождать.
Мне понравилось, что горбун не стал заходить в пустой дом, в этом была особая деликатность, но мне не понравилось, что он звал Мартина. Не мог же он забыть, что муж Иры здесь уже не живёт.
— Войдите, — предложила я. — К чему разговаривать на улице, если дверь открыта?
Я заранее решила держаться очень вежливо, но строго, чтобы гость не забывался. Спокойствие, полная невозмутимость, вежливость и неприступная строгость!
— В саду сейчас лучше, чем в доме, — ответил Дружинин, но прошёл следом за мной в прохладную, чуть затемнённую занавесками гостиную.
— Я целый день ищу Мартина, — заговорил он, торопясь объяснить свой приход. — Он должен был выступать в Университете с лекцией, но не пришёл. Оттуда звонили, беспокоились, спрашивали, почему он сорвал занятие. Дома его тоже нет. Давно он от вас ушёл?
— А почему он должен был от меня уходить? — холодно осведомилась я.
Выходило, горбун знал, что его пьяный дружок собирался меня навестить. Знал и не нашёл нужным его отговорить. Какого же он обо мне мнения?
