Наверное, нужно иметь специальный талант, чтобы непринуждённо говорить при любых обстоятельствах, даже тех, которые застают тебя врасплох. У меня этого дара нет, поэтому я беспомощно умолкла, почему-то надеясь, что горбун догадается придти на помощь и нарушит гнетущее молчание. Я осторожно посмотрела на него и сразу же отвела глаза, потому что наши взгляды встретились, а я чувствовала себя слишком неловко, чтобы выдерживать его пронзительное внимание.
— Вы надолго к нам, Жанна? — мягко спросил горбун.
— Примерно на месяц, — объяснила я.
— А разрешите спросить, кем вы работаете? — решительно вмешался Мартин.
— Я инженер, — отозвалась я немного растерянно, потому что обыкновенно инженеры не имеют возможности разъезжать по зарубежью, а Мартин, по-видимому, намекал именно на это.
— В командировке? — допытывался он.
В его тоне проскальзывала недоброжелательность, и мне показалось, что он подозревает меня в каких-то нетрудовых доходах.
— Нет, не в командировке, — твёрдо объявила я, стараясь не глядеть на горбуна с его взглядом василиска.
В эту минуту мне самой показалось странным, что я нахожусь здесь, а не в Москве. Если бы не подруга, пригласившая меня на представление, то мне и не снилась бы поездка в Данию. А если удивляюсь я, то как же не удивляться Мартину или, к примеру, этому странному горбуну.
Раздражение мгновенно улеглось, и я улыбнулась совершенно спокойно и естественно, что, как уверяет меня мама, мне очень идёт.
— Я не в командировке, Мартин, — сказала я. — И не с дипломатическим поручением. Я здесь только потому, что случайно попала на какое-то шоу, ответила там на несколько вопросов и получила приз в виде права на поездку в Данию.
Объяснение выглядело довольно глупо, но Мартин сразу подобрел и стал расспрашивать меня о Москве и нынешней жизни в СНГ. Выяснилось, что он преподаватель русского языка в Университете, всегда интересовался моей непостижимой родиной и знаком с многими русскими. Я поняла, что жену он себе выбрал тоже из-за особого пристрастия ко всему русскому, но, к сожалению, их совместная жизнь не задалась.
Теперь, когда мы оживлённо заговорили и чувство неловкости бесследно исчезло, Мартин уже не казался мне таким бесцветным и язвительным. К тому же я почувствовала, что снискала его расположение и даже нравлюсь ему, а какую же девушку оставляет равнодушной такое отношение к себе. Мы много разговаривали, ещё больше смеялись, а горбун чаще помалкивал и внимательно прислушивался к нашей беседе. Мне бы очень хотелось, чтобы он не сидел особняком, но на мои неловкие попытки втянуть его в разговор он отвечал вежливо и кратко, тем самым показывая своё нежелание приобщаться к активной беседе.
