Любовь на Итурупе | страница 10
– Отдыхать, – ответил я.
Все рассмеялись и снова решили выпить. На столе грудой лежала закуска, купленная ими перед отъездом. Здоровенные огурцы, красная икра, копченая колбаса, сыр, сало. Николай сказал:
– Любимое блюдо сибиряков, – и предложил мне сало. Все они ели засоленное свиное сало, чтобы накопить подкожный жир, спасающий во время лютых морозов, и смягчить ударное действие водки на желудок. Опять пили до дна, перестав понимать, о чем говорит твой собеседник и о чем говоришь ты сам.
Я пошел вздремнуть, а проснулся только вечером.
– Доброе утро, – с улыбкой приветствовали меня соседи по каюте – пожилые супруги в одинаковых спортивных костюмах. Их внук приклеился к иллюминатору, тяжело вздыхая время от времени. Я слез с койки и улыбнулся – он сердито посмотрел на меня исподлобья. Ему было не больше пяти лет, но он уже пропитался тоской, и я проникся к нему дружеской симпатией.
Мне захотелось побыть одному, и я вышел на палубу. Небо на западе сочилось кровоточащей раной. Я задрал голову и обнаружил, что чайки путешествуют вместе с теплоходом. Может, они принимают его за остров? Не знаю. В любом случае поживиться здесь есть чем. То и дело из мусорного отверстия, как из задницы, вываливались пищевые отходы, и чайки стаей слетались на них. Когда и как до них дошло, что теплоход устраивает им кормежку?
На пустой желудок сильнее укачивает, поэтому я пошел в столовую, хотя есть мне не хотелось. Меню точно то же, что и днем. Бифштексом на теплоходе называли безвкусный фарш, которому придали некую форму и относительно съедобный вид. Я поел одной гречки, которая шла гарниром к бифштексу. В баре студенты рыбного института опять пили водку с прежним энтузиазмом. На этот раз я встал в очередь и купил им «пьянящей воды». И снова череда бессмысленных тостов. В первое мгновение после выпитого каждого передергивало. Водка, которую мы пили днем, была получше. Сначала мне показалось, что мой рот набит колючками, а потом стало кисло, как от желудочного сока. «И это тоже пьют?» – с сомнением подумал я, а Оля-переводчица посмотрела на меня и, угадав мои» мысли, сказала:
– Наверное, водку всю распродали, да?
– Так что же мы пьем? – спросил я. Оказалось, разбавленный, подслащенный девяностошестиградусный голландский спирт.
– За здоровье! – поморгав глазами, сказал тост Борис с тиком.
Всех забавляла комичность ситуации: пить за здоровье пойло, которое сводит в гроб. Я спросил:
– Вам так хочется сократить среднюю продолжительность жизни россиян?