– Так, может быть, именно с этим и связано исчезновение Мыльникова, и никакой посторонней любовью не пахнет? Господин Карнаухов человек серьезный, замечен в связях с одиозными личностями, от него можно всего ожидать, – высказала я новую версию.
– А как же звонки Соловьевой? – недоуменно спросил Перов.
– Знаете, какие бывают совпадения! Нарочно не придумаешь. И все-таки давайте для начала позвоним Соловьевой – отработаем эту линию, вдруг что-то прояснится. Вот вам номер, звоните со своего сотового.
Владимир Сергеевич послушно стал нажимать кнопочки. Однако и ему ответил только ласковый голос автомата, просивший позвонить позднее.
– А давайте я туда съезжу! – предложил зам.
– В принципе можно было бы, но у нас там есть свои люди, – решила я. – А пошлем-ка мы по этому адресу Логоновых. У вас есть их телефоны?
– Да, конечно, когда Алик туда едет, он оставляет мне их – мало ли что может случиться.
Дозвонившись до Павла Логонова, мы рассказали ему о своем расследовании и дали адрес предполагаемого пребывания Мыльникова.
Павел был озадачен, но тут инициативу перехватила Юлька (видно, Логонов тоже пользовался громкой связью):
– Я ее знаю, хищница еще та! Сейчас же поедем и все выясним.
Мы попросили держать нас в курсе. Я заварила еще кофе и стала рассуждать дальше:
– Когда звонил Карнаухов?
– Вчера, часов в двенадцать. Но с Александром Геннадьевичем его не соединили – тот уже собирался в Воленск и доделывал самое необходимое. Разговаривать с Карнауховым пришлось мне. Я ему повторил то же самое, что до меня говорил Мыльников: аппаратура работала, но запись не сохранилась. Шуму было! – Владимир Сергеевич покачал головой.
– Пожалуйста, повторите, что сказал Карнаухов, – попросила я. – В идеале мне хотелось бы услышать ваш разговор дословно.
Но подробностей Перов никаких не смог припомнить. Просто Карнаухов кричал, что вместо того чтобы охранять, фирма способствует шантажу, что он всех в порошок сотрет, а из Мыльникова мыло сварит.
На мой вопрос, мог ли Карнаухов узнать, что Александр Геннадьевич поехал в Воленск, Перов ответил, что он сам тому об этом сказал, когда скандалист требовал Мыльникова к телефону.
Значит, если допустить, что звонок Соловьевой – случайное совпадение, а исчезновение Алика – дело рук рассерженного клиента, то значит, что за четыре-пять часов Карнаухов, а точнее, его сообщники должны были выяснить, куда именно в Воленске поехал Мыльников, разработать план похищения и претворить его в жизнь. Карнаухов, конечно, мужик крутенький, но не настолько, чтобы связываться с мокрым делом. А если Алика захватили и пытками добиваются, чтобы им вернули запись одиозной встречи? Но что такого должно было быть записано, чтобы пойти на такой риск, как похищение человека?
