Глаше некуда было деваться, кроме как на кухню.
– Ты чего делаешь-то? Да не тыкай меня, я уже сама… Взрослый мужик, а ведет себя… – со злостью гремела она ложечкой о кружку, размешивая сахар. – Еще и вооружился… против женщины – герой прямо! Поставь швабру на место! Я ее с первой получки купила! Она старенькая… Деловой, ходит тут… командует!
– Все? Ты остыла? Кофе пьешь? – сунулась в дверь хитрая физия Ангарова. – Вот и умница. А то нам же надо в Замятино, пока наши голубки не слиняли. Запомни, Глафира, у них ключ к деньгам.
– А мне плевать! Мне сейчас на работу, – показала язык Глаша и довольная уселась уплетать заботливо приготовленный Вадимом бутерброд с сыром.
– Да какая работа! – опустил швабру Ангаров. – Они ж… сбегут! Где их искать-то потом? Сейчас самое время! Мы приедем и этого твоего Рудика – за бороду цап!
– У него нет бороды! – буркнула Глаша. – Ты ж его не видел!
– У всех, значит, козлов есть, а у твоего…
– Сейчас как… убери швабру! Не порть мне нервы! – рычала Глаша, пытаясь запустить в противного Ангарова баранкой. – Мне еще работать! Дай съезжу по лбу разок, душу отведу!
– Отпросись! – набычился тот.
– Не-а, у нас завтра телевиденье, никак нельзя, – ехидно кривлялась Глаша.
– И завтра ты тоже не сможешь? Поня-я-ятно… Тогда давай рисуй, как туда доехать.
– Ты все равно не найдешь! Да куда они денутся? Им и там неплохо. Знаешь, какая там дачка? Загляденье! Не зря Рудик туда баб таскал… сволочччь!
Ангаров убрал швабру и грустно уселся на диван. Больше он до самого ухода Глаши не проронил ни слова. Она же бегала по комнате, собиралась на работу и старательно делала вид, что его не замечает. Но в конце концов все же не выдержала – села рядом и ткнула его плечом:
– Ну чего ты… швабру бросил? Нос повесил? Правда, у нас телевиденье завтра… Давай, я сейчас сбегаю, что надо сделаю, а после обеда, часика в три, ты заходи за мной. Как раз с автовокзала туда автобус в четыре идет. Успеем. А в шесть обратно.
Ангаров только вздохнул.
– Да ты вообще эгоист какой-то, – обиделась Глаша.
– Это очень опасно, понимаешь? – серьезно взглянул ей в глаза Вадим. – Они, Рудик с Микой, не знают, чем рискуют.
Глафира фыркнула:
– И я из-за их светлой и большой любви должна отказываться от своей карьеры? Пусть она маленькая, но… моя!
– Иди, – перебил ее Ангаров, – я подожду. И приду ровно в три.
