– И правильно делает, – железным тоном перебила Глашу Лидия Карповна. – От этого театра никакой прибыли, одни только расстройства! Народ не ходит, уровень подготовки ни к черту, даже за аренду платить ваш режиссер не хочет, и на кой черт нам такой геморрой?! Вон у нас детская танцевальная группа «Мухоморчики»! Они уже и в другие города на гастроли ездят, и залы на них полные собираются, и даже за границу мы с ними скоро отправляемся! Они расширяются, а площадей у них нет! А этот… Рудиков…
– Пудиков, Рудольф Семенович, – поправила вредную тетку Глаша.
– Ну пусть Пудиков! А он и денег не платит, и освобождать площадь не собирается! И что, хвалить его за это?! Вон сегодня опять спектакль! И кто на него придет? Уже даже родственники самих артистов перестали приходить! И правильно Иван Казимирович делает, мало он его еще ест!
– Ах, если бы дело было только в деньгах, – горько вздохнула Глаша и «забросила удочку». – Тут ведь все из-за вас!
– В смысле? – соображала Лидия Карповна туго.
– В прямом, – фыркнула Глаша. – И спектакль не так плох, сходите сами, посмотрите! Можете подруг своих пригласить, пусть они вам скажут – очень интересные пьесы! А вот то, что Рудольф с вас глаз не спускает… то, что он мне, его жене, все уши дома прожужжал… то, что у нас с ним до развода доходит!!! И все из-за вас! Он бы уже давно в другом ДК помещение арендовал, моего Рудольфа с руками и ногами бы схватили, такой талант! Но он просто не в силах! Как Рудик говорит: «Я не могу порвать свою любовь к Любови Карповне! Хоть вы меня убейте!»
– К Лидии! Лидии Карповне! – притихшим голосом поправила кокетка.
– Да мне теперь уже все равно! Прошу вас, сделайте же что-нибудь! Скажите моему мужу, чтобы он успокоился! А то он каждый свой монолог только вам посвящает, даже неловко! Отпустите Рудика, и я его утащу в другой ДК! Все равно, как вы говорите, здесь к нему на спектакли никто не ходит.
– Ну, я не сказала, что никто… Ходят, немного, правда, то есть настоящие ценители, но… они получают истинное удовольствие… Вот и я… сегодня как раз решила… сходить…
Глаша от радости сжала кулаки и скорчила трубке кривую рожицу. А в телефонную трубку томно вздохнула:
– Нет, он окончательно от вас сойдет с ума… Я прямо не знаю… вам придется настоять! Все равно ваш супруг не даст Рудольфу спокойно работать, опять начнет говорить, что никто на спектакли не ходит, что аренда…
– Ой, да я вас умоляю! Найдем мы деньги на аренду, пусть мальчик развивается! Так вы говорите, он мне посвящает свои монологи? Боже, как это романтично! Вот что, голубушка! Мне совсем некогда с вами беседовать! Мне еще надо позвать на спектакль своих подруг, они просились, я же вам говорила – Рудиков у нас дико популярен! А вы, милочка, не звоните сюда больше! Не дело это ревновать людей искусства, ясно вам?!
