На этих "массовых конвейерах", или, как их еще называли, "конференциях", периодически устраивались поголовные избиения арестованных пьяными сотрудниками, доходившими до изуверства. Например, следствием установлено, что начальник отделения 5-го отдела Глотов неоднократно, в пьяном виде, с ватагой других сотрудников, являлся в помещение, где был организован "конвейер", и повальным избиением арестованных авиационным тросом добивался того, что почти все "сознавались" в шпионаже [...]. Садист Глотов дошел до того, что, издеваясь над арестованными, стоявшими на "конвейере", заставлял их под напев "барыни" танцевать, "подбадривая" тех, которые плохо танцевали, уколами раскаленного шила [...].
На конвейере в III отделе стояли женщины с грудными детьми, профессора и научные работники [...], и даже арестованные без санкции НКВД и Прокуратуры Союза официальные работники иранского и афганского консульств.
В Керкинском окружном отделе НКВД начальник отдела Лопухов и оперуполномоченный Овчаров систематически избивали арестованных, стоявших на "конвейере", причем, как показывает сам Овчаров, он, однажды напившись пьяным и разбив на головах арестованных две табуретки, добился в течение одного часа того, что все 15 человек арестованных сознались в шпионаже.
В дорожно-транспортном отделе ГУГБ НКВД Ашхабадской железной дороги сотрудники Алексеенко, Семендяев и другие, вымогая показания у арестованных, выщипывали или из бороды, или из головы волосы, подкалывали иголками пальцы, вырывали ногти на ногах и т.п.
Избиения арестованных очень часто заканчивались убийствами. Следствием установлено около 20 случаев убийств арестованных во время допросов как в отделах Наркомата внутренних дел ТССР, так и на периферии [...]. Для того чтобы скрыть убийства арестованных, в аппарате НКВД ТССР врачом санчасти Никитченко, который также принимал участие в истязаниях арестованных, составлялись фиктивные медицинские акты о смерти, а на периферии сотрудники сами, без участия врачей, составляли подложные акты, заверяя их печатями, выкраденными из лечебных учреждений. Иногда [...] на убитого фабриковалось фиктивное дело, докладывалось на "тройке", а затем на основании решения "тройки" о расстреле составлялся фиктивный акт о проведении приговора в исполнение.
Одним из самых возмутительных способов вымогательств показаний у арестованных, несомненно, являлся так называемый допрос "на яме". Сущность этого допроса [...] состояла в том, что арестованного, который, несмотря на применение "конвейера" и избиений, упорно не сознавался, следователи в числе осужденных к расстрелу вывозили за город к месту приведения в исполнение приговоров и, расстреливая в его присутствии осужденных, угрожая расстрелом ему самому, требовали, чтобы он сознался [...]. Такой допрос обычно заканчивался оговором десятков и даже сотен в большинстве ни в чем не повинных людей [...].
