— Ну что вы, — прошептал он.
— Мы хотели спросить: не могли бы вы оказать нам помощь в расследовании?
Найджел ощутил облегчение, к которому примешивалось волнение и легкое подозрение, что все это розыгрыш.
— По какому делу?
— Убийство.
Он лихорадочно искал подходящий ответ.
— Да, — выдавил Найджел.
— Хорошо. Послушайте, мне не совсем удобно говорить об этом по телефону. Мы могли бы где-нибудь встретиться? Может, у вас в офисе?
Найджел оказался перед выбором. «Офисом» являлась захламленная гостиная в его квартире на Шепардс-Баш.
— Меня сегодня весь день не будет в офисе, сержант, — солгал он.
— Жаль.
— Я сейчас в Центре истории семьи.
— Я знаю, где это.
«Ланкашир, — подумал Найджел. — У нее точно такой же говор, как у ланкаширцев».
Мозг Найджела наконец-то заработал. Эта забегаловка — неподходящее место для встречи. Вскоре наступит время чая. Здесь появятся толпы людей в кардиганах с термосами и домашними сандвичами с мясом. Наум приходило лишь одно.
— В Эксмос-Маркет есть кофейня. Я знаю ее владельца и уверен, что он разрешит мне воспользоваться подвалом на час или два.
На другом конце провода повисла пауза. Когда сержант заговорила снова, ее голос был лишен прежней учтивости.
— Хорошо, если вы гарантируете нам конфиденциальность. Вас устроит в четыре тридцать?
Найджел согласился, и сержант повесила трубку. Он собрал документы в сумку и вышел из кафе, молясь, чтобы Бени все-таки согласился закрыть половину своего кафе, иначе он будет выглядеть полным идиотом.
К Эксмос-Маркет Хизер и Фостер подъехали на автомобиле Фостера. В салоне все еще пахло кожей, будто автомобиль совсем новый. Фостеру нравился этот запах, это было одним из аргументов, благодаря которому он смог прокрутить небольшую аферу и убедить столичную полицию каждый год выдавать ему новую машину. В одном автомобильном журнале Фостер узнал, что все твердые поверхности автомобилей скрепляются с помощью клея и уплотнителя. Исследования показали, что пары, испускаемые этими веществами, могут вызывать привыкание, и, садясь за руль своей новой машины, он верил этому.
Пока Фостер и Дженкинс ехали по Лондону, они обсуждали генеалогию. Хизер сказала, что ей хотелось бы больше выяснить о своих предках, о том, как они жили, какие испытания выпали на их долю. Фостер лишь усмехнулся. Для него это было чем-то вроде коллекционирования марок или увлечения взрослых мужчин строительством на чердаках своих домов игрушечных железных дорог с холмами, где паслись овцы. Его совершенно не волновало, кем были его предки. Главное знать, что твой прапрапрадед не был импотентом.
