Девушка взглянула на меня и смутилась.
— Нет, не похожи, — честно ответила она, пряча кошелек.
Она повернулась, подошла к водительской дверце, открыла ее и села в машину. Я молчал и не пытался ее удержать. Мне снова пришла мысль о струне. Хотелось понять, чувствует ли она ее или эта струна натянута только с моего края? Как истукан, я стоял на мостовой, сминал пачку сигарет и смотрел, как отъезжает ее машина.
С горечью подумав, что все закончилось, не успев и начаться, я хотел перейти улицу, как вдруг услышал, что мне сигналят. Не доехав до перекрестка, она развернулась и теперь выглядывала из полуопущенного стекла.
— Я ощутила себя неблагодарной свиньей. Давайте я вас подвезу. Вы где живете? — спросила она.
Я засмеялся, зная, что это струна вернула ее ко мне. Когда она отъехала на своей машинке слишком далеко, струна вдруг натянулась, как резинка, и вернула ее мне. Она была прочная, стальная и в то же время гибкая, наша струна, и ее почти невозможным казалось разорвать. В одну секунду ко мне вернулась вся утраченная легкость.
— До Москвы бензина не хватит, — улыбнулся я.
Она чуть подняла брови.
— Значит, вы конкурент? — спросила она.
— Почему конкурент?
— Москва и Питер — два врага, или даже нет, не врага, а два завистливых соседа по подъезду, которые демонстративно не обращают друг на друга внимания и лишь незаметно, в дверные глазки, подглядывают, кто чего делает и кто чего купил…
— В самом деле?
— Ну почти так…
— Надеюсь, мы с вами не будем вымещать друг на друге обиды городов?
— Не будем, — не то согласилась, не то пообещала она.
Я сел в машину. Спереди было не так тесно, как казалось снаружи.
— Вы ужинали? — спросил я.
Подумав, она качнула головой.
— Я и не обедала, — сказала она.
— Никогда не поздно исправить ошибку. Как называется улица, на которой расположен Инженерный замок?
— Садовая.
— Там рядом есть одно тихое местечко. В нем можно заказать русские блюда, а подают их в больших тарелках с деревянными ложками.
Она посмотрела на меня слегка озадаченно. На ее гладком лбу между бровями на мгновение появилась и сразу разгладилась морщинка.
— Постойте, а у входа есть искусственные пальмы в кадках и швейцар?
— Кажется, да, — вспомнил я.
— Тогда это «Летний сад»! — воскликнула она.
— Вы там были? — удивился я.
— Всего лишь однажды, с одним знакомым. Для меня там слишком дорого.
Я ощутил неясный укол не то ревности, не то гнева. Мне не понравилось, что у нее есть знакомые, которые приглашают ее в «Летний сад». Еще в тот момент я испугался, что она будет рассказывать или важно намекать мне на свои прошлые связи, как это любят делать некоторые женщины, уверенные, что это создает вокруг них ореол поклонения, преданной свиты и блестящих побед, но она не собиралась делать ничего подобного. Про знакомого же она сказала только для того, чтобы объяснить, что «Летний Сад» ей не по карману. Признаться, он был дороговат и для меня, хотя я и хорошо зарабатывал в то время, но начинать наше знакомство со второсортных забегаловок с шумящими компаниями, запахом пива из баров и официантами, зорко следящими, не украдешь ли ты вилку и не забудешь ли расплатиться, мне не хотелось.
