— И госпоже княгине Ижеславской в ту сторону — витязь не стал уточнять — Заночевать пустишь, старый?
— Да ночуйте, что ж… Пустой терем-то стоит.
— Какое сегодня число-то?
— Да уж суббота мясопустная вчерась была… Точно, седьмое сегодня.
Ратибор прикинул. Верно.
— Так это что, праздник сегодня?
— Да какой нынче праздник — поморщился старый ключник — Так, слёзы одни…
Ратибор почувствовал неловкость. Действительно, ляпнул.
— Как звать-то тебя?
— Лукой кличут…
— А по батюшке?
— Лука Вышатич я.
— Гляди-ка — удивился витязь — И я Вышатич. Тёзки мы, выходит, по батюшке-то. Ну веди, Лука Вышатич, на постой…
…В пустом тереме было холодно и гулко. Ратибор подкинул в огонь дров, глядя, как огонь охватывает, обтекает поленья, как пузырится выступающая от жара смола…
— Вышатич…
Княгиня Лада лежала под одеялом, не раздеваясь.
— Что-то будет завтра, а, Ратибор Вышатич? Не про себя я… Что будет с Русью?
Ратибор помолчал, глядя на огонь. До недавнего времени это здорово успокаивало.
До недавнего времени.
— Спи, госпожа моя. Завтра будет видно.
…
— …А мне говорит князюшка наш светлый — тебе, Лука Вышатич, доверяю я добро стеречь, покуда не вернёмся я али хозяйка, госпожа княгиня Мария Константиновна…
Ратибор тщательно пережёвывал кашу. Старый ключник оказался человеком открытым и хлебосольным, к тому же истосковавшимся в тревоге. Сейчас он насел на Ратибора, точно степная орда — не отбиться! — требуя новостей о страшном нашествии.
— А верно говорят, что у Батыги войско в триста тысяч вершников?
— Не знаю о том — Ратибор старался отвечать вежливо — Но думаю всё ж, что нету у поганых такой силы. В любой орде воинов менее половины, а остальные сброд всякий…
— Так, так… — старик явно обрадовался — Так мыслишь, побьёт великий князь Георгий со товарищами Батыгу?
Ратибор помедлил. Было очевидно, какого именно ответа жаждет старик. И чего проще ответить: "знамо, побьёт"…
— Я в княжьи дела не посвящён. Думаю, о том тебе у князя своего Василька Константиновича спросить лучше — витязь чуть помолчал — Мы можем только надеяться, Лука Вышатич.
Старик увял, опустил голову.
— Ладно, Ратибор Вышатич, понял я.
— Не горюй допрежь, старче — Ратибор поднялся из-за стола — Благодарствуем за хлеб-соль — он не счёл за труд, поклонился.
Старый ключник тоже поднялся, кланяяясь в ответ. Дождался, покуда выйдет княгиня.
— Что я сказать тебе хотел, витязь…
— Ну? — Ратибор остановился у двери, придерживаясь за кольцо.
— Не сердись, коль слово поперёк придётся. Измучена она — старый повёл глазами в сторону ушедшей, не оставляя сомнений в том, о ком речь — А путь вам, я мыслю, нелёгкий.
