Ему вдруг словно наяву представилось, как на раскинувшихся осадным лагерем татар из лесу выкатывается конная русская рать — лавина за лавиной, сверкая доспехами, сметая всё на пути… Как беспорядочно мечутся степняки, не изготовившиеся к трудному бою… Как, ощетинившаяся длинными копьями, живая стена русской пехоты неумолимо прижимает татар к городским стенам, подставляя спины батыевых воинов под стрелы городских защитников… Как отлетают головы батыевых нукеров, воевод-темников и самого Бату-хана, и огромная орда, лишённая руководства, превращается в стадо обезумевших от ужаса баранов… Как ливень стрел с городских стен выкашивает прижатых к частоколу степняков… Как из распахнутых Золотых ворот в спину им ударят городские ратники… Как остатки степного войска, загнанное в непролазные леса, будет околевать с голоду и холоду, потеряв коней, проклиная своего хана, поведшего их в безумный поход на Великую Русь…
Ратибор тряхнул головой, отгоняя сладостное видение. Для того, чтобы так вышло, город Владимир должен продержаться в осаде хотя бы числа до двадцатого февраля, не меньше… А лучше до марта. Сможет ли?
Княгиня ехала за ним молча, а о чём думала — неизвестно. Просто ехала и ехала, мерно покачиваясь, всё так же глядя сквозь мир невидящими глазами. Ратибор поймал себя на мысли, что ему с некоторых пор трудно глядеть в эти глаза.
Лесная чащоба расступилась, и впереди возникли бревенчатые башни с раскатами, и высокий бревенчатый частокол.
— Ну вот и Ростов, госпожа моя. Ты с князем Ростовским Васильком Константиновичем знакома ли?
— Знакома, Вышатич — отозвалась молодая женщина — И с княгиней его Марией Михайловной знакома.
— У-у, умнейшая баба… то есть… — смешался Ратибор — Ну да… Грамоте разумеет любой, хоть по-гречески читает-пишет, хоть даже на латыни. Вот уж истинно кто философ…
Сказал и покосился на княгиню. Та не улыбнулась даже, по-прежнему глядя сквозь мир немигающими глазами. Да что же это такое!
— Пойдём, госпожа. Отдохнуть тебе надобно — Ратибор решительно тронул Серка, направляясь к городским воротам.
Да, вот пусть Мария Михайловна с ней поговорит. Обоим полезно, и отойдёт малость в тепле.
…
— … Нету, милый, нету никого. Князь-батюшка в поход ушёл со всей ратью, а княгиня-матушка убыла в Белоозеро с сынами. Одни мы остались, осиротели горемычные… — старый ключник засопел.
Ратибор крякнул, морщась. Нет, всё правильно… Верно поступил князь Василько, отправив семью подальше от греха. Однако что теперь делать?
