- В этом вы ошибаетесь, - сказал Старшина, который между тем, сняв передник, вышел из-под навеса в белой полотняной блузе и услыхал конец фразы. Он подсел к столу; служанка принесла ему стакан, и, налив гостям, он продолжал:
- Для балки, для двери, для порога достаточно пары здоровых глаз и крепкого кулака; но столяру этого мало. Однажды я позволил высокомерию соблазнить себя и захотел, как вы сказали, справить настоящий шкап на том основании, что, плотничая, я держал в руках рубанок, долото и линейку. Я мерил, рисовал и резал дерево; пригнал все одно к одному, а когда захотел составить и склеить, вышло шиворот-навыворот. Стенки косились и разлезались, отверстие спереди было слишком велико, а ящики болтались в гнездах. Вы можете видеть эту штуковину, если хотите; я поставил ее на чердаке, чтобы она предостерегала меня от искушения, так как человеку всегда полезно иметь перед глазами напоминание о собственных слабостях.
В это время из находившейся напротив конюшни раздалось веселое ржание. Барышник откашлялся, сплюнул, выбил огонь, пустил облако дыма в лицо сборщику, с затаенным желаньем посмотрел в сторону конюшни и задумчиво опустил глаза. Затем он снова сплюнул, снял с головы лакированную шляпу, вытер рукавом лоб и сказал:
- Все еще душно.
После этого он отцепил от пояса кожаный кошелек, бросил его на стол, так что монеты в нем забряцали и зазвенели, отстегнул ремешки и отсчитал двадцать золотых, при виде которых глаза сборщика засверкали; Старшина даже не взглянул на них.
- Вот деньги! - крикнул барышник, ударив кулаком о стол. - Получу я за это гнедую кобылу? Видит бог, она не стоит ни одного геллера больше.
- В таком случае оставьте деньги при себе, чтобы не иметь убытка, спокойно возразил Старшина. - Двадцать шесть, как я сказал, и ни одного штивера меньше. Мы с вами давненько знакомы, г-н Маркс, и вы могли бы знать, что настаивать и торговаться со мной бесполезно, так как я не отступаюсь от своего слова. Я назначаю свою цену и никогда не запрашиваю; пусть хоть ангел с трубой сойдет с неба, он не получит гнедой дешевле двадцати шести.
- Тьфу, пропади пропадом! - воскликнул барышник со злобой. - Да что такое торговля, если не запрос и уступка? Я собственного брата три раза переспрошу; не будь запроса на свете, то и всякому делу конец.
- Напротив, - возразил Старшина, - дело потребует меньше времени и уже по одному этому будет выгоднее; вообще от торговли без запроса обе стороны только выигрывают. Я всегда замечал, что при запросе люди горячатся и под конец никто уже не знает, что говорит и делает. Нередко, чтобы положить конец грызне, продавец уступает товар ниже той цены, которую он про себя наметил, да и покупатель иной раз попадает впросак в разгаре надбавок. Если же об уступке не может быть речи, то оба сохраняют спокойствие и оберегают себя от убытка.
