— Я найду.
— Давай… — Он поцеловал ее в щеку. — Буду ждать.
— Угу… Только смотри, лежи… Я быстро… Убедившись, что он лег, она вышла из квартиры. Он услышал, как она сбегает по лестнице. Вскоре заработал мотор, затем звук мотора стал отдаляться, затем совсем стих.
Встав, подумал: пока все хорошо. Впереди у него как минимум полчаса, как максимум — час. Реально, пока она будет ехать, пока будет останавливать машину, пока будет выходить и входить, а затем объясняться с теми, кто сейчас в сауне, — пройдет не меньше сорока минут. Да и поиски документов займут какое-то время. Уж сорок-то минут у него есть точно. Но он на всякий случай поставит для подстраховки замок на предохранитель. Если она приедет раньше, чем он успеет вернуться в квартиру, попасть сразу сюда не сможет. А он ей потом объяснит, что повернул рычажок случайно.
Проделав манипуляцию с входным замком, подошел к лоджии. Взявшись за перила, спрыгнул со второго этажа. Оглядевшись, двинулся в обход дома.
По картам и схемам он знал, где находится гостиница «Новороссийск», и вышел к ней быстро.
У ярко освещенной двери гостиницы сейчас никого не было. Стоя в тени на противоположной стороне улицы, он некоторое время прислушивался. Из ресторана, расположенного на первом этаже, доносилась громкая музыка. За зашторенными окнами качались тени танцующих.
Убедившись, что его никто не видит, перешел улицу, обогнул здание гостиницы. Здесь было темно, стояли мусорные баки. Возле одной из служебных дверей валялись разбросанные картонные коробки, грязные и рваные.
Поискав глазами пристройку, о которой ему говорил Че-миренко, в конце концов нашел ее. Это был не очень большой выступ на первом этаже. Судя по широким и темным сейчас окнам, а также аккуратно покрашенным стенам, здесь могло быть одно из офисных помещений. Других пристроек у здания не было.
Подтащив к пристройке один из мусорных баков, бесшумно залез сначала на него, а потом на крышу пристройки. Крыша шла наклонно вверх; скат ее заканчивался точно под двумя большими окнами на втором этаже. Окна были зашторены, но сквозь шторы пробивался слабый свет. Створка одного из окон была полуоткрыта. Без сомнения, это и есть окна номера-люкс 4а, о котором ему говорил Чемиренко.
Подойдя к открытой створке, сказал негромко:
— Женя? Женя, ты слышишь меня?
Никто не отозвался. Помедлив, отодвинул штору. Ему открылась часть комнаты, стол, горящая на нем настольная лампа. Сказал чуть громче:
