Удобно? На лошади? Она вздрогнула.
– Вам мешает лука седла, да?
Он пересадил её так, чтобы она сидела у него на коленях, крепко держа её, обхватив рукой и прижимая к своей широкой тёплой груди, устроив её под плащом, как в коконе.
– Это похищение, – пробормотала она.
– Знаю, абсолютно бесчестное. Но что мне оставалось? Вы промокли и замёрзли.
– Как и вы теперь, – заметила она.
– Да, но поделись несчастьем с ближним, и станет легче. Хотя я не чувствую себя несчастным, – добавил он.
И Калли тоже. Ей было тепло и, как ни странно, почти спокойно – если не считать того, что она сидела на лошади. И вынуждена сидеть в интимной позе с незнакомым мужчиной.
Это было самым… неловким обстоятельством. Ощущать под собой его бедро, двигающееся в такт движениям коня, твёрдое и мускулистое. Твёрдость и жар его груди у её… груди. И руки, обхватившие её тело так тесно, сильно, интимно.
Но его большое сильное тело излучало тепло, которого жаждало её тело, а ей было холодно, так холодно. Постепенно, почти против своей воли, она прижалась к нему, жадно впитывая его жар и силу.
Щекой она прижалась к тонкому полотну его рубашки. От него пахло лошадьми, одеколоном, кожей, дымом… и мужчиной…
Ей показалось, что она слышит биение его сердца, ровное, успокаивающее: тук, тук, тук.
Странно, подумала она, от Руперта тоже пахло лошадьми, одеколоном и кожей, но совершенно по-другому.
Прекрати! приказала она себе. Это глупое воображение, глупое желание получить то, что не можешь иметь, причинило ей достаточно бед в прошлом. Теперь она старше и мудрее. Она сама выстроит своё счастье, не завися в этом ни от кого – в том числе и не от мужчин.
Она в Англии, а скоро будет в безопасности у Тибби. Эта… слабость вызванна тем, что она промокла, замёрзла и устала. И потому, что он большой, тёплый и сильный.
Вот в чём беда. Только потому, что он больше и сильнее, он поступает по-своему. Как и все мужчины. Мужчины никогда не слушают. Калли была сыта этим по горло. Как только она окажется у Тибби, она больше никогда не станет подчиняться мужским приказам.
– Теперь вам теплее? – спросил он. У него был глубокий голос, и он рокотал в его груди, прямо у её щеки.
– Да, – ответила она, и совесть побудила её добавить: – Спасибо вам.
– Ники, – громче позвал он, – мы поедем быстрее, поэтому крепче держись.
Калли услышала приглушенное согласие Ники. В голосе его не было беспокойства. Но затем конь перешёл на более длинный шаг, и она закрыла глаза и ухватилась покрепче, стараясь не думать о сверкающих копытах, сосредоточившись на мужчине, который держал её так надежно, даже несмотря на то, что весь мир скакал вверх и вниз.
