Граф был крупного сложения, выше ростом, чем Себастьян, крепче сбитый, его массивная голова возвышалась над выпуклой, словно бочонок, грудной клеткой. Ныне поседевшие волосы когда-то имели такой же темный цвет, как у сына.
— Хм, — выразительно процедил он, окидывая взглядом небритое лицо Девлина и его далеко не безупречно повязанный галстук. — Я, признаться, опасался, что ты уже ушел из дому, но ты, оказывается, еще не возвращался. Вижу, я пришел слишком рано.
Себастьян почувствовал, как на лице его появляется невольная улыбка.
— Позавтракаете со мной? — спросил он отца, направляясь в столовую.
— Благодарю. Успел позавтракать несколько часов назад. Разве что кружку эля.
Себастьян отметил присутствие в вестибюле дворецкого, Морей молча поклонился вошедшим.
— Твоя сестра говорит, что ты проявляешь настойчивость, продолжая розыски матери.
С этими словами Гендон выдвинул один из стульев и сел около стола. Себастьян, вылавливая ложкой яйца из горячей кастрюльки на буфете и перекладывая их на тарелку, на мгновение задержался с ответом.
— Милая Аманда. Каким, интересно, образом до нее дошли эти сведения? — после паузы пробормотал он.
— Но они соответствуют истине?
— Вполне.
Себастьян понес тарелку к столу.
Гендон продолжал смотреть на сына своими ярко-голубыми глазами, ожидая, пока Морей поставит перед ним эль и удалится. Затем, опустив локти на стол, граф подался вперед.
— Но зачем, Себастьян? Зачем ты это делаешь?
— Как же? Ведь она моя мать. Когда я впервые узнал правду о том, что произошло тем летом в Брайтоне, я разозлился. На вас, отец, конечно. И на нее. Может быть, даже на себя за то, что поверил в те сказки, которые мне рассказывали. И продолжаю злиться до сих пор. Но теперь я понимаю, что есть вещи, которые мне следует спросить у нее самой.
— Она на континенте.
— Там я ее и ищу.
Косматые седые брови Гендона сошлись в прямую линию, он нахмурился.
— В Европе, как тебе, думаю, известно, продолжаются военные действия.
— Это обстоятельство представляет определенную трудность, согласен, но не является непреодолимым препятствием.
Гендон хмыкнул и поднес к губам эль. Отношения между отцом и сыном и прежде не были безоблачными, даже до того, как в жизни последнего появилась Кэт. Тем более не улучшились они после откровенного разговора в июне прошлого года. Брак между графом Гендоном и красавицей Софией привел к появлению на свет четверых детей: старшую девочку назвали Аманда, трое сыновей получили имена Ричард, Сесил и Себастьян. Из всех них младший походил на отца меньше всего. Пока Себастьян был маленьким, граф ограничивался тем, что держал младшего отпрыска подальше от себя, полагая, что этот странный мальчик — с его диким взглядом и всепоглощающим интересом к поэзии и музыке — никогда не окажется наследником титула, а значит, и не займет выдающегося положения в свете.
