Она чувствовала, как джентльмен изучающее смотрит на ее лицо.
— Вы знаете наше искусство?
— Да, и еще я читала об этой картине. Я не подозревала, что она окажется такой…
— Какой же?
— Такой… — Осмелится ли она произнести это? Она смотрела на соблазнительно пышные формы прикрытой платьем груди спящей женщины, ее бессильно упавшую на пол руку. — Такой эротичной.
Она молча продолжала рассматривать детали: усмехающегося дьявола, светящуюся лошадь, появлявшихся из другого, нереального мира.
Она чувствовала взгляд блестящих зеленых глаз своего кавалера, наблюдавших за ней. Казалось, он хотел понять ее реакцию на эту картину.
Он наклонился к ней.
— Говорят, что она достигает темных глубин человеческого сознания.
Его горячее дыхание вызывало волны мурашек, пробежавших, как волна морского прилива, по всей левой стороне ее тела.
Когда она рассматривала картину, он беззвучно шевельнулся, за ее спиной, он стоял так близко, что это волновало ее больше, чем то, что было изображено на картине «Ночной кошмар». Ибо этот мужчина, стоявший позади нее, был живым, из плоти и Крови, красивым, дерзким и горячо дышал на ее влажную кожу.
— Боже, вы так милы, — прошептал он.
Не привыкшая к такой неприкрытой настойчивой лести, Клара едва не задохнулась.
— Благодарю вас.
— И вы пахнете земляникой.
Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и не могла отвести взгляда от его маски, стараясь представить, как он выглядит без нее. Он, бесспорно, должно быть, самый красивый мужчина в Лондоне. Никто, кого она встречала в Нью-Йорке или Париже, не обладал такими очарованием и привлекательностью.
— Пойдемте со мной, дорогая, — тихо сказал он. Теперь он улыбался совсем как тот дьявол на картине.
Он взял ее руку и медленно отвел назад. Игривый блеск его глаз и то, как он смотрел на нее, словно она была самым прекрасным созданием на свете, покорили ее. Клара пошла за ним. Они обошли лестницу и двигались вдоль нее.
Вдруг сквозь туман опьянения она осознала с некоторым огорчением, что он уводит ее куда-то в темные уединенные уголки под лестницей.
В голове Клары звякнул тревожный колокольчик, но более сильная часть ее натуры, та, что хотела испытать то, что предлагал этот мужчина, как-то сумела заставить его замолчать.
Прислонившись к стене, мужчина притянул Клару к себе с такой силой, что ее грудь прижалась к его груди.
Клара затрепетала. Он что, собирается поцеловать ее?
Это был решающий момент ее жизни, когда испытанию подвергается все, что человек знает о себе, когда иллюзии рассеиваются и наступает прозрение. Кларе следовало бы остановить его. Следовало бы отступить назад или упереться рукой в его грудь и оттолкнуть его, но, увы, она этого не сделала. Она ничего не сделала, чтобы остановить этот уносящий ее поток, и даже не попыталась побороть переполнявшее ее желание. Ведь здесь никто их не увидит.
