>22и многие другие поздравляли его с будущим счастьем, пророча, что он непременно будет флигель-адъютантом; чтоб доказать Шеппингу и другим, как мало он дорожит такого рода счастьем, Чаадаев вышел в отставку…»
Сходство этих строк с отрывком из «Семёновской истории», касающимся Чаадаева, бесспорно: и настроение Александра, и подозрения насчет Греча («Я, может быть, грешу...» — в «Семёновской истории»; «он, может быть, грешит…» — у Якушкина), и приказ — ничего не сообщать Меншикову, и причина отставки Чаадаева — все это в обоих документах изложено совершенно одинаково и почти в одинаковой последовательности.
О судьбе письма И. Д. Якушкина к Герцену ничего не знал уже внук декабриста ученый-пушкинист В. Е. Якушкин, который в 1906 г. опубликовал черновик письма в журнале «Былое»>23. Однако исследователями уже давно было отмечено два обстоятельства.
Во-первых, датой написания этого письма можно считать конец 1855 г. или начало 1856 г.>24 (т. е. приблизительно то время, когда была написана и «Семёновская история»).
Кроме этого высказывалось предположение, что письмо И. Д. Якушкина отправлено не было, так как в «Полярной звезде» нет никаких следов его. Стихотворения, предлагаемые И. Д. Якушкиным, привез в Лондон П. Л. Пикулин, и невозможно представить, чтобы Герцен, получив письмо от декабриста, не нашел бы способа осторожно, не называя имен, отозваться на него. Такого отзыва нет.
Но нельзя ли сделать какие-либо выводы из факта очевидной близости этого письма к «Семёновской истории»?
Весьма соблазнительна следующая гипотеза:
1. В августе 1855 г., как уже говорилось, отправился в длительную сибирскую командировку Евгений Иванович Якушкин. Повидавшись с отцом и почти со всеми ссыльными декабристами, он пустился в обратный путь лишь весной 1856 г. За эти месяцы в Иркутск, Ялуторовск и другие сибирские города, без сомнения, попали экземпляры первой «Полярной звезды». (В 1-ой главе уже отмечалось, что Пикулин, Кетчер или кто-либо другой из московских друзей мог отправить с какой-нибудь оказией секретную посылку вслед Евгению Ивановичу уже в октябре 1855 г.)
2. Прочитав 1-ую книгу «Полярной звезды», Иван Дмитриевич Якушкин набрасывает письмо Герцену, потом меняет решение и отправляет с сыном в Москву рукопись «Семёновской истории», куда входят и его первоначальные замечания на «чаадаевские строки» в «Былом и думах» и ряд совершенно новых материалов. Такие действия были бы для И. Д. Якушкина совершенно естественны: как раз в это время он диктует сыновьям свои записки и, конечно, вспоминает об освободительном движении 20-х годов.
