— Не любите метро, да?
— Не люблю, — ответила Валентина.
— Я тоже, — сказал он. У него был приятный низкий голос. — Чрезмерно интимный транспорт.
Валентина кивнула. Она наблюдала за губами незнакомца. У него был большой рот; верхняя губа, немного кроличья, открывала слегка торчащие зубы, не знавшие вмешательства ортодонта. Валентина вспомнила, как они с Джулией не один год ходили к доктору Вайссману, который исправлял им прикус. Интересно, какие бы у них были зубы, если бы тогда не вмешалась медицина?
— Вы Джулия или Валентина? — спросил незнакомец.
— Валентина, — ответила она — и тут же обругала себя за легкомыслие.
Как он узнал их имена? Поезд затормозил у очередной станции; Валентина потеряла равновесие. Незнакомец придержал ее за локоть и не отпускал до остановки поезда. «Вокзал „Виктория“», — объявил бестелесный женский голос.
— Мышка! Приехали! Пересадка, — раздался поверх толпы голос Джулии.
Валентина оглянулась на незнакомого пассажира.
— Мне выходить, — сказала она ему.
В его взгляде было что-то ободряющее — можно подумать, они вместе ехали в этом поезде не один час.
— А дальше вам куда? — спросил он.
К ним проталкивалась Джулия. Валентина сделала шаг из вагона.
— В цирк, — ответила она как раз в тот момент, когда Джулия оказалась рядом.
Он улыбнулся. Двери закрылись; поезд тронулся. Валентина немного постояла, глядя через стекло. Незнакомец поднял руку и после секундного раздумья помахал.
— Кто это был? — спросила Джулия.
Она взяла сестру за руку, и они вместе с людской рекой устремились по переходу на Районную линию.
— Понятия не имею, — ответила Валентина.
— Ничего такой, — сказала Джулия.
Валентина кивнула. «Он знает наши имена, Джулия. Но у нас с тобой здесь нет знакомых. Откуда ему известно, как нас зовут?»
Роберт проводил взглядом Валентину и Джулию. Выйдя на следующей станции, «Пимлико», он дошел до галереи «Тейт» и в глубоком волнении опустился на ступеньку крутой лестницы. «Чего ты боишься?» — спросил он себя, но ответа не нашел.
Время было очень позднее, третий час ночи; близнецы спали. Накануне вечером похолодало. Они так и не выяснили, как регулируется отопление, — вот и на этот раз, когда воздух сделался донельзя промозглым, оно их подвело. У них дома, в Америке, всегда было жарко, а здесь они весь вечер щупали радиаторы и не могли понять, почему в доме не топят. Пришлось укрыться целой кипой одеял. В комоде обнаружилась грелка, которую они положили в ногах. Валентина свернулась на своем краю постели, как зародыш. Ее большой палец не был засунут в рот; он неприкаянно торчал возле губ, словно она его долго сосала и этим утомила, да так, что он выбрался наружу. Джулия прильнула к сестре со спины и положила руку ей на бедро. Такая поза во сне была для них совершенно естественной — как отголосок внутриутробной жизни.
