Наконец она взяла трубку.
— Hallo?
У Марики был знойный голос. Роберт не раз говорил Мартину, что она сможет грести деньги лопатой, если устроится в «Секс по телефону». На Би-би-си, где Марика работала до отъезда, она читала дневные сводки дорожных происшествий; нередко у проходной появлялись какие-то мужчины, искавшие с ней знакомства. Теперь, перейдя на VPRO, она стала популярнейшей радиоведущей, которой доверяли программы о гуманитарных катастрофах, глобальном потеплении и печальных случаях из жизни животных.
— Марика, это Роберт.
По волнам телефонного эфира до него донеслось ее недовольство. После некоторой паузы она отозвалась:
— Здравствуй, Роберт. Как поживаешь?
— Я-то нормально. А твой муж — ненормально.
— И чего ты от меня хочешь? Я здесь, он там.
— Хочу, чтобы ты приехала домой и его приструнила.
— Нет, Роберт, это исключено. — Прикрыв трубку рукой, Марика сказала что-то в сторону и вернулась к разговору с Робертом. — Ноги моей там не будет. А он даже за почтой не желает спуститься, так что в обозримом будущем вряд ли мы с ним увидимся.
— Хотя бы позвони ему.
— Зачем?
— Уговори попринимать лекарство. Поддержи морально. Черт, ну не знаю, что еще. В твоих же интересах прочистить ему мозги.
— Нет. Это пройденный этап. И не надо ерничать, Роберт. Он безнадежен.
Роберт уставился в окно «Вотреверса» на запущенный парадный сад, который уходил от дома в горку, как пустая эстрадная сцена. В тот момент, когда Марика заявила о своем полном равнодушии к Мартину, из дверей «Вотреверса» вышли близнецы, которые направились по аллее в сторону калитки. Они были одеты в однотонные нежно-голубые пальто и шапочки; каждая держала сиреневую муфту. Одна из девушек принялась на ходу крутить муфту на ленте, другая указала куда-то на крону дерева, и обе расхохотались.
— Алло, Роберт, ты меня слышишь?
Одна близняшка шла чуть впереди; Роберту они мерещились двуглавым, четвероногим, двуруким существом. Калитка затворилась. Роберт прикрыл глаза, и на внутренней стороне его век появился остаточный образ: мерцающий во тьме девичий силуэт. Видение его околдовало. Можно было подумать, каждая из них — это Элспет в молодости, ее первоначальная версия, прежде ему неведомая. «Какие молоденькие. И какие странные. Господи, на вид лет двенадцати, не более».
— Роберт?
Он открыл глаза; близнецы исчезли.
— Прости, Марика. Что ты сказала?
— Пора заканчивать. Время поджимает.
— А… ну что ж. Извини за беспокойство.
