— Мам, посмотри, — сказала Валентина.
Она приложила платье к груди. Юбка прилипла к коленям; по шелку с легким потрескиванием пробежало статическое электричество. Валентина еще не втачала рукава, а половину швов только прихватила на живую нитку; Эди подумала, что такое платье сошло бы за костюм феи для рождественского представления.
— Ты похожа на Золушку, — сказала она вслух.
— Правда? — Покрутившись перед зеркалом, Валентина улыбнулась своему отражению. — Мой любимый цвет.
— Тебе идет.
— Джулия хотела розовое.
Эди нахмурилась:
— Вот и надо было сшить ей розовое. А то будете выглядеть как танцовщицы из варьете.
Встретившись взглядом с матерью, Валентина отвела глаза.
— Чего зря стараться? Она бы все равно забрала себе мое.
— А ты не давай себя в обиду, родная моя.
Держа платье перед собой, Валентина вернулась к швейной машинке. Теперь можно было вшивать рукава.
— А Элспет тобой помыкала? Или у вас ты верховодила?
Эди заколебалась.
— Мы не… у нас было по-другому. — Разложив на столе детали второго платья, она стала намечать копиром линии швов. — Мы все делали вместе. Нам было неуютно порознь. Мне до сих пор ее не хватает.
Валентина замерла, ожидая продолжения. Но Эди только сказала:
— Пришли мне фотографии квартиры, ладно? Думаю, там сохранилось много родительских вещей; Элспет любила эту тяжеловесную викторианскую обстановку.
— Обязательно пришлю. — Валентина повернулась на стуле и выговорила: — Не хочу туда.
— Понимаю. Но отец прав: нельзя же вечно жить с родителями.
— Никто не спорит.
Эди улыбнулась:
— Вот и хорошо.
— На самом деле я бы всю жизнь сидела в этой комнате и шила.
— Такое бывает только в сказках.
Валентина рассмеялась:
— Да, я — Румпельштильцхен.[26]
— Не выдумывай, — сказала Эди.
Оставив на столе раскроенные детали, она подошла к дочери. Остановилась у нее за спиной, положила руки ей на плечи. Потом наклонилась и поцеловала Валентину в лоб.
— Ты у меня сказочная принцесса.
Валентина подняла голову и увидела перевернутое материнское лицо.
— В самом деле?
— Конечно, — ответила Эди. — И такой останешься.
— Значит, мы будем жить долго и счастливо?
— А как же иначе!
— О'кей.
Для Валентины это был миг откровения, в память врезалось: «Мы будем жить долго и счастливо? — А как же иначе!» Эди опять взялась за кройку, а Валентина втачала один рукав. Когда вернулись Джек и Джулия, они застали такую сцену: Валентина стояла в лиловом платье, а Эди сидела перед ней на корточках с полным ртом булавок, ровняя подол. Валентине стоило больших усилий не сорваться с места: ей хотелось закружиться, как на карусели, чтобы юбка раздулась колоколом. «Надену это платье на бал, — подумала она, — и принц пригласит меня на танец».
