— Я и не знал, что у вас был брат, — сказал Роберт.
— Сэм погиб на войне.
— Ох…
— Так вот: на следующую ночь пришел мой черед спать на третьем этаже.
— Погодите, а Сэм не объяснил, почему он плакал?
— Сэму было четыре года, — сказал Джеймс, — и я, конечно, поднял его на смех, вот он и замкнулся в себе. По крайней мере, так мне помнится. Уложили, значит, меня наверху. Помню, натянул я одеяло до самого подбородка, матушка меня поцеловала на ночь, и я остался в темноте, не подозревая, какая жуть могла выскользнуть из шкафа и вцепиться мне в горло…
Джессика заулыбалась. Роберт подумал, что ее позабавили эти причудливые детские фантазии.
— Ну и что там произошло?
— Я заснул. Но вскоре проснулся. В окно светила луна, и на моей подушке играли тени от ветвей, покачивающихся на ветерке.
— И тут вы увидели привидение?
Джеймс рассмеялся.
— Голубчик мой, эти ветви и были привидением. Деревьев-то на сотню ярдов от дома не было и в помине. Их давным-давно срубили. Я увидел призрак дерева.
Роберт задумался.
— В этом даже есть некоторая изысканность. Я ожидал услышать про вампиров.
— Оно и понятно. Видишь ли, я вот как считаю: коли случаются такие вещи, значит, они — призраки — должны быть более привлекательными, более удивительными, чем говорится в сказках.
Пока Джеймс вел свой рассказ, Роберт ненароком взглянул на Джессику. Она неотрывно смотрела на мужа, и на ее лице отражалось долготерпение, смешанное с восхищением, и еще что-то очень личное, в чем Роберт узрел квинтэссенцию долгой семейной жизни. Почему-то ему захотелось побыть одному.
— Не найдется ли у вас таблетки ибупрофена? — спросил он Джессику. — Что-то у меня голова начинает болеть — наверное, солнцем напекло.
— Конечно, сейчас принесу.
— Нет-нет, — сказал он, вставая. — Мне просто нужно ненадолго прилечь перед обедом.
— В ванной комнате на первом этаже есть аптечка — там был анадин.
Джессика с Джеймсом проводили глазами Роберта, который, будто проглотив аршин, пересек террасу и скрылся в доме.
— Неспокойно мне за него, — сказала Джессика. — Бродит, как неприкаянный.
На это Джеймс ответил:
— Она умерла всего лишь восемь месяцев назад. Всему свое время.
— Ну-у, пожалуй. Не знаю. Как-то он… утратил почву под ногами, что ли, — то есть делает все, что надо, но живости в нем нет. Думаю, он и диссертацию забросил. Не смог пока найти утешения.
Джеймс встретился глазами с беспокойным взглядом жены. И улыбнулся:
— А тебе сколько потребуется времени, чтобы найти утешение?
