— Ну и чего такого, — сказал он. — Нынче много народу без работы сидит.
— Да она сейчас в отпуске как раз, — заметил Юрий. — В Одессу поехала.
Он не стал уточнять, что тоже был там с ней один день. Мужчины вышли на кухонный балкон покурить. Здесь все было приспособлено для неторопливого мужского отдыха: старый журнальный столик с подпиленными ножками и два маленьких неудобных детских стульчика, большая банка из-под кофе, полная окурков. Помолчали.
— Читал про клонирование? — внезапно спросил Юрий. Он покупал на книжных развалах все, что попадалось под руку, и читал все подряд. Его голова была забита случайной информацией.
— Что-то слышал, — неопределенно протянул Борис.
— Представляешь, до чего дошли, а? Рождается ребенок из одной-единственной клетки, не обязательно своего отца, но допустим, ты хочешь, чтобы сын был похож не на тебя, а на какую-то шишку. Какого-нибудь Шварценеггера!
— Бред, — процедил бывший одноклассник. — Мой ребенок — моя кровь. И я захочу, чтобы он был похож на какого-то американского качка?
— А если ты урод? Ну, не ты конкретно, а кто-то. Предположим, родить хочет девка какая-нибудь. Страшная, как обратная сторона Луны. Вся в кратерах! — Юрий захохотал. — И при этом ей до потери пульса нравится, Допустим, Димочка Нагиев или Том Круз.
— Ну?
— Что получает девка-уродина? Не знаешь? А я тебе скажу. Ее киндереныш будет точной копией, близнецом Круза или Нагиева. Только представь себе: бесконечное клонирование людей!
— Не нравится мне это. Как же без отца? Вместо родителя, который ночами не спит у колыбели, сказки рассказывает, любит свой живой комочек больше жизни, будет матрица… Тьфу!
— Чего ты так раскипятился? Твои дети, небось, и не догадываются, какой ты им папашка преданный!
— Догадываются, — зло сплюнул с балкона Зуев и впервые посмотрел на бывшего одноклассника с нескрываемой неприязнью.
— Да ладно тебе. Что ты взвился! Я пошутил, — похлопал его по плечу Юрий. Но Зуев уже направился к выходу.
4. ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ДАВЛЕНИЕ НАЧИНАЕТСЯ
Андрей Двинятин в тысячный раз за последние дни набрал телефон Веры. Тишина. Он раздраженно пнул ногой стул и подошел к окну, стараясь дышать помедленнее, чтобы не стучало так в висках. Вид из окна ничем новым не порадовал. Тот же наскучивший панельный дом напротив, за ним волны соснового леса. Край города, Лесной массив. Мамина квартира хороша, когда нужно отдохнуть и поразмыслить… Но он так привык к их с Верой дому!
Еще недавно он писал ей записки на листках в клеточку. Это был особый жанр — утренние записки. Потому что он вставал рано и шел на работу, а она спала до полудня, вела прием во вторую смену. В записке крупно написан код мобильной трубки. Она всегда его забывала или спросонок нажимала не те кнопки, потом расстраивалась, снова начиная ругать себя за вечную войну с техникой. Главное — связь. Сразу звони, кисюля, и сообщи: твоя сплюша проснулась. Сплюшевая. Это была такая игра в новые смешные и нежные слова. Еще недавно он старался начинать свою записку каждый раз иначе, другим словом, и заканчивать так же необычно. И непременно чтобы она улыбнулась. Он писал: скоро, вечером, он будет, пусть она потерпит. Может, перед ее уходом на прием ему удастся вырваться, они пообедают вместе. А завтрак стоит на плите, ей нужно только разогреть. Когда он гулял с Паем, встретились знакомые собаки, они играли, обнюхивались. И больше ничего интересного. По телевизору показывают ерунду, но кое-что он отметил для нее. «Ну все, я побежал, целую, твой заяц».
