— А что ты теперь делаешь?
— Мне нужна твердая позиция для стрельбы, — Ларкин заерзал на месте. — Если винтовка хоть немного покачнется, выстрел может пройти мимо цели. Мне нужно как следует улечься, закрепиться, но не совсем прочно. Мне нужна точка, с которой оружие будет естественно направлено на цель. Если мне придется удерживать его силой в нужном положении, я промажу. Вот в этом и загвоздка…
Он вновь закрыл глаза.
— Прицелься, закрой глаза. Потом открой. Может оказаться, что прицел сместился. Смени положение и повтори снова.
— И сколько раз?
— Столько, сколько потребуется, — Ларкин опять зажмурился, открыл глаза, подвинулся и начал все заново. — Через некоторое время, когда ты откроешь глаза, оружие будет лежать, указывая точно на цель. Так, как ты и направил его.
— Ты так медленно дышишь, — голос Ангела шепотом звучал в его ухе. — Почему?
Ларкин слегка улыбнулся, но даже в тот момент он старался не нарушить своего положения.
— Как только найдешь нужную позицию, дыши медленно, в одном ритме. Расслабься и не сбивайся с него. Когда выстрелишь, глубоко вдохни несколько раз. Потом подожди, выдохни совсем чуть-чуть. И стреляй снова. И только тогда можно выдохнуть как следует.
— Сколько это все займет? — спрашивала из-за спины Ангел.
— Столько, сколько нужно для уничтожения цели.
Нокад Улыбающийся пел своей пастве, когда его служители продвигались по верхнему каналу акведука. Колонна существ, когда-то бывших людьми, теперь закутанных в рваные плащи из кожи своих жертв. Они размахивали оружием, стуча по нему в такт пению. Они шли по разорванным телам врагов, атаковавших днем слабую точку их крепости.
Нокад Улыбающийся был мощным и крепким, выше двух метров ростом. Пирсинг украшал его голую грудь и руки: кольца, цепи и шипы покрывали его блестящую кожу металлическим ковром, сиявшим не хуже его великолепных зубов.
— Они будут вашими трофеями, — оскалился Нокад, проходя мимо трупов. Имперская Гвардия. Жалкие, слабые создания, одетые в глупую форму и безликие плащи. Впереди уже закипал бой, недалеко огрызались огнем лазерные винтовки.
Корбек засел в одном из колодцев канала с тремя выжившими бойцами. По интеркому была слышна ругань Роуна.
— Полное дерьмо! Они тут все перекрыли, не пройти! Надо отходить!
— Фес тебя, Роун! Это наш единственный путь! Мы пойдем вперед! Давай, выводи своих ребят!
— Корбек, придурок, это же чистое самоубийство! Нас тут же прикончат!
— Значит, ты бросаешь меня, майор? Так ты хочешь поступить, да? Тебе придется дорого за это заплатить!
