— Так ты снайпер, Лайн Ларкин? А я была уверенна, что ты дезертир, — мрачный голос эхом отразился от стен.
Ларкин повернулся к ней спиной, ожидая выстрела в затылок. Его разум был ясен, яснее, чем когда-либо за многие месяцы.
— Думай как хочешь. Я скажу тебе то, что знаю.
Он подошел к сводчатым дверям храма и пригнулся, положив винтовку среди камней. Отсюда он мог видеть большую часть полуразрушенного канала верхнего яруса акведука.
Ларкин устроился поудобнее, размял руки и шею. Затем он заглянул в оптический прицел.
— Основной задачей моей роты было уничтожение Нокада. Харизма — его главный инструмент. Он руководит силой своего личного авторитета, а значит должен находиться на передовой. Обе стороны увидели в акведуке главную уязвимую точку Буцефалона. И мы ударили, крепко ударили. И Нокад будет стоять на этом участке так же крепко. А это значит, он должен будет вдохновлять своих людей. В свою очередь, это означает, что он появится здесь собственной персоной.
— А если не появится? — поинтересовалась Ангел.
— Значит я стану еще одним безымянным деревянным столбиком на кладбище, — Ларкин больше не смотрел на нее, не обращал внимания на ее пугающее присутствие. Даже если бы она приставила пистолет к его виску, он не обратил бы внимания.
— Ты доверяешь этому прицелу при стрельбе? — прошептала она.
— Я сам пристреливал его. И я доверяю ему, это верно. Забавно, но что бы ни происходило вокруг, какое бы безумие не творилось… — и в этот момент Ларкин позволил себе глянуть через плечо. — Через этот прицел я всегда вижу правду. Он показывает мне мир таким, какой он есть. Настоящий мир, а не то, что говорит мне мой фесов мозг.
Долгое молчание.
— Может мне стоит и на тебя взглянуть через прицел? — предположил Ларкин.
— У тебя ведь есть другая работа, разве не так, Лайн?
— Да. Моя работа, — он снова повернулся к винтовке и закрыл глаза.
— Ты закрыл глаза. Что ты делаешь?
— Ш-ш! Чтобы выстрел был удачным, нужно выровнять дыхание. Более того, ствол оружия должен быть направлен прямо на цель, — он дернул свой плащ, пытаясь оторвать от него кусок. Что-то с треском порвалось за его спиной. Грациозная рука протянула ему длинную полоску сияющей белой материи, легкой и теплой на ощупь.
— Возьми, Лайн.
Ларкин ответил ей улыбкой. Он обмотал ствол винтовки мягкой тканью, и снова уложил ее на камни. Укутанное ангельской материей, оружие теперь намного прочнее лежало на своей жесткой опоре.
— Спасибо, — произнес он, снова усаживаясь.
