Примерно пятнадцать минут они ехали по двухполосной дороге в полной темноте, вдруг Бен проговорил:
— Сбавь скорость, это здесь.
— Что? Где сворачивать? — спросила Эбби. — Я не вижу!
— Да вон же, за тем большим дубом!
— Каким дубом? Я не смогу отличить дуб от вяза даже днем.
— Большое дерево, которое ты только что проехала, — сказал Бен. — Говорил же, вести машину надо было мне.
Эбби повела машину медленнее и вскоре свернула на проселочную дорогу. Неподалеку виднелась большая канава, вдоль которой стояли оранжевые конусы, которые обычно ставят при дорожных работах.
— Меняют водопровод по всей округе, — объяснил Бен. — Прежний был проложен примерно во времена Гражданской войны.
Затем Эбби еще раз повернула и выехала на подъездную дорожку. После массивного старого дуба начался довольно крутой спуск. Несколько ярдов машина подпрыгивала на ухабах и наконец остановилась перед небольшим старомодным домом, выкрашенным белой и зеленой краской, с невысоким длинным крыльцом и остроконечной крышей.
Первой из машины вышла Бет.
— Замечательный дом! — воскликнула она, стараясь, чтобы ее восторг выглядел как можно более убедительно.
Но она покривила душой. На тех фотографиях, которые они с Картером видели, когда обедали с Беном и Эбби в «Минетте», дом был снят в солнечный день и выглядел гораздо симпатичнее. Но сейчас, ночью, в окружении облетевших деревьев и голых полей, озаренный только холодным светом луны, дом имел довольно-таки зловещий вид. Бен возился с парадной дверью, она скрипела и не поддавалась.
— Нужно повернуть ключ до упора влево, — сказала Эбби.
Бен отошел от двери.
— Я и повернул влево до упора, — огрызнулся он. — Нужно поменять все замки — вот и все.
Картер и Бет молча забрали из машины сумки. Потом они обошли дом. В нем оказалось не то пять, не то шесть комнат, и большая их часть пока была не обставлена. Затем Бет и Картер поднялись по винтовой лестнице на второй этаж в ту комнату, которую хозяева отвели им. Краска со стен была ободрана, над окнами висели голые карнизы. Картер закрыл дверь. Бет устало села на край кровати и одними губами произнесла:
— Жуть.
Картер кивнул, подошел и сел рядом с Бет, обнял и поцеловал ее в щеку.
— Ты никогда не замечала, — тихо проговорил он, — как чужие сложные семейные отношения заставляют ценить то, что есть у тебя?
Они услышали, как в спальне хозяев, которая находилась прямо под их комнатой, стукнула дверца шкафа, а потом до них донеслись приглушенные голоса. Бет показалось, что она услышала, как Эбби сказала: «Так неловко», и на ум ей пришло несколько причин, способных вызвать такое высказывание. А потом Бен несколько раз повторил: «Не волнуйся ты так».
