Руссо пожал плечами.
— Как можно долететь? Как всегда. Слишком долго и очень тесно.
Картер взял его чемодан.
— Пойдем возьмем такси.
— Да, курить ужасно хочется, просто умираю.
— Лучше тебе покурить до того, как мы сядем в такси. Тут все такси для некурящих.
Руссо округлил большие темные глаза — совсем как буйвол, увязший в грязи, — и остановился.
— И после этого говорят, что Нью-Йорк — цивилизованный город?
Картер наклонил голову к плечу и ответил:
— От меня ты такого никогда не услышишь.
Около терминала выстроилась нескончаемая очередь желающих уехать на такси, так что у Руссо было вполне достаточно времени, чтобы закурить свою «Национали» и коротко рассказать Картеру обо всех новостях: о своей новой должности в Римском университете, о новой квартире, о только что законченной статье, посвященной обонятельным впадинам тираннозавра (эти впадины оказались значительно крупнее, чем считалось раньше). Картер поведал другу кое-что о своей работе в Нью-Йоркском университете, но оба, как бы по молчаливому уговору, не касались главной причины, по которой прилетел Руссо. Этот вопрос казался слишком важным, чтобы его можно было обсуждать, ожидая такси, и даже позже, когда они уже медленно пробивались сквозь автомобильные пробки.
Когда они подъехали к Вашингтон-сквер, Картер расплатился с водителем, а Руссо внес свой багаж в вестибюль дома. В кабине лифта Руссо поинтересовался:
— Что, университет оплачивает квартиры в этом доме?
— Нет, за квартиру плачу я, но дом принадлежит университету.
— Но университет делает для тебя скидку?
— Да, — кивнул Картер, — очень солидную скидку.
Руссо одобрительно кивнул.
— Я расскажу об этом в Римском университете. Им следует знать о том, как хорошо относятся к американским профессорам на родине.
У Картера создалось впечатление, что Руссо собирается делать мысленные заметки по всем аспектам американского стиля жизни, расходящимся с итальянским, чтобы затем добиться улучшения положения ученых в Италии.
— А твоя жена, она дома? — спросил Руссо, когда они поднесли багаж к двери квартиры.
— Это мы узнаем через секунду, — ответил Картер, отпер и распахнул дверь. — Бет, ты дома?
Но ответа не последовало. На диване лежали аккуратно сложенные простыня, одеяло и подушка в свежей наволочке.
— Это будет моя комната? — спросил Руссо, положив чехол с костюмом на журнальный столик. — Мне очень нравится. — Он устремил взгляд на рисунки в рамках над диваном — изображения птиц работы Одюбона,
