Из Непала мы вылетели самолетом в Патну, а затем отправились поездом в Калькутту, где нашим переводчиком была дочь Гья-ламы. Она не слишком хорошо владела тибетским языком, но очень старалась. После Патны мы посетили Бенарес, Бодхгайя и другие места. Через неделю мы возвратились в Калимпонг через Дарджилинг. Находясь там, я приняла решение вернуться в Тибет, чтобы быть рядом с Его Святейшеством. Китайские друзья спросили меня, неужели я спешу навстречу верной смерти, и посоветовали никуда не уезжать. Я испугалась и осталась в Калимпонге еще на год.
Там у меня случилось что-то вроде паралича. Моя дочка отправилась в Гангток, чтобы вызвать по телефону доктора и заказать лекарства из Дикилингки. Через шесть дней лекарства были доставлены. Госпожа Панда думала, что я нахожусь на пороге смерти, и очень много плакала, даже дала мне подержать четки господина Панды. Мой самый младший сын подходил ко мне и просил, чтобы я не спала. Я носила четки, пока была больна, а когда поправилась, их взял сын. Через две недели лечения мне стало лучше.
Потом мы на три месяца уехали в Дарджилинг. Я написала своему сыну Гьяло Тхондупу письмо с просьбой приехать в Индию, так как планировала вернуться в Тибет. Я не виделась с ним с момента его отъезда в Китай. Однажды поздно вечером, уже собираясь ко сну, я услышала, что к дверям подъехал автомобиль. Вбежала служанка и сказала, что прибыл некто, назвавшийся моим сыном. Ей он показался иностранцем. Прежде чем я успела встать, подошел сын. Я не видела его много лет, он очень изменился. Он уехал почти мальчишкой, а теперь передо мной был очень высокий мужчина. Он приехал с женой и дочерью.
Мы отправили Гьяло Тхондупа в Китай, когда ему было шестнадцать лет. Я не хотела отпускать его, ведь Китай был так далеко, и меня обуревали материнские чувства. Но муж считал, что это будет для него хорошим опытом. Сын тоже очень хотел поехать, в результате было немало семейных споров. Наконец было решено, что он все-таки поедет в Китай. У меня было предчувствие, что я долго не увижу его, и оно оказалось верным. В следующий раз я встретилась с ним, когда ему было уже около двадцати и он нашел себе в Китае жену.
Гьяло Тхондуп проводил нас в Лхасу, оставив свою семью с моей дочерью. Жена Яба Цетен Таши попрощалась с нами с выражениями глубокого почтения. Она настояла на том, чтобы я взяла ее шарф и перчатки, поскольку мы возвращались зимой и ожидалось, что дорога окажется очень холодной. Наша семья приняла решение просить убежища в Индии.
