— Кому как, конечно, а по мне уха — первая еда. И лекарство от всякой сырости…
Рыбу он вытащил из ухи.
— Берите ложки, сперва похлебаем.
Хоть мы и были уже сыты, но с котелком ухи расправились в два счета. Не оставили и хариусов. Попутно умяли полкаравая хлеба.
Я не мог не признать нашего ямщика победителем:
— Уха — настоящее дело! Не только вкусно, но и сытно.
— Эх! — вздохнул Исламов. Разве это уха? Вот бы к ней что-нибудь такое-этакое, чтобы горло смочить… Тут уж совсем был бы другой вкус!
Сытная еда разморила. Мы лениво лежали на траве. Ни о чем не хотелось думать. Крик козла эхом прокатился по вершинам гор.
— Какой голос! — пошутил Седип-оол. — Ну, кто пойдет за козлом?
Желающих не нашлось.
Я задремал. Где-то невдалеке прокричала сова: «Ху-ук, ху-ук». А мне нисколько не было страшно. Это раньше, давно-давно мама меня пугала: «Ху-ук, ху-ук! Вот не будешь спать, тебя сова съест!»
— Кричи, кричи, лупоглазая! — пробормотал я, засыпая. — Послушаю твою музыку…
Мы все же не ошиблись в ямщике. За всю дорогу после Ермаковского не было случая, чтобы старик позабыл о главном — поскорее доставить нас домой. А на пути было немало деревень, где у него водились друзья-знакомые, и мог бы наш Иван Владимирович не раз еще «попить чайку» на больших привалах… Оказался Исламов заботливым человеком, веселым собеседником. И дорогу знал он, можно сказать, наизусть. Уж если скажет, где передохнуть, так лучше места ищи не найдешь — и вода рядом, и кони попасутся вволю, и наглядеться есть на что.
Вот и Буйба позади.
— Ну, теперь мигом долетим: считайте, до Усинской поймы — день, до Турана — день, а там и до Кызыла менее суток. Всего три раза переночевать, и докатим! — Ямщик чмокнул губами, дернул вожжи: — Нно-о! Нн-аа!
— Хорошо едем! — тряслись мы в телеге. — Удалой же вы человек, Иван Владимирович. И правите хитро. Как ни торопимся, а быстрей, чем вы сказали, действительно не доехать — шесть-семь дней. Не меньше!
Мы похвалили старика не без задней мысли: быстрее ехать будет, в добром настроении будет, нас рассказами развлечет.
Расчет подтвердился.
— И то! Я же сказывал: по такой дороге только до Усинска ехать — десять раз ночевать. А мы с вами, ребята, за семь суток до Кызыла доскачем!.. Не хвалюсь, а к дальней дороге я привычный. И кони дюжат — редкие у меня кони! — Словно для того, чтобы убедить нас в резвости лошадей, ямщик громко, как пастушьим бичом, хлопнул вожжами, переводя коней на лихую рысь: — Нн-о! Нн-аа!..
