— Этот инструктор нам беды наделает, недаром сказано: военный порядок строгий! — чуть не плакал Шилаа.
Кок тоже был смущен:
— Посмотришь на сторожевых цириков у партизан, так они, бедняги, выбегают ни свет ни заря, вытягивают шеи, топчут ногами и размахивают руками, как птица, которая не в силах подняться в воздух. Их все время повертывают: то говорят «направо», то говорят «налево», то говорят «стой», то говорят «ложись» — беда настоящая. Если нас тоже так будут вертеть, не останусь ни одного дня.
— Не понимаю, зачем напрасно скулить, не разобравшись в учении. Ведь мы только завтра увидим, какое оно будет! — сердито крикнул Тостай, и парни затихли.
— Не завидя воды, нельзя снимать ботинок, а то обдерешь ноги, парни, — заметил я.
Утром к нам снова пришел Веденей. Поздоровался. Объяснил, как надо подходить для доклада, как отдавать честь.
— Теперь пусть каждый товарищ покажет свою постель. Переведи.
Я повторил приказание, вытянувшись, как положено, и перевел товарищам. Шилаа проворчал:
— Тю-тю! Вот началось, теперь нашему покою пришел конец!..
Веденей подошел к постели самого бойкого из нас — цирика Тостая, заправил ее как следует и сказал:
— Заправьте ваши постели.
Я перевел. Парни бросились все, как один, к своим постелям и принялись их заправлять.
— Теперь так. Вид у ваших постелей всегда должен быть такой. Сами видите. Все можно сделать хорошо, если захочешь. Посмотрите на пол, он у вас отчаянно грязный. Будете подметать и мыть по очереди, — сказал Веденей, извлек из кармана записную книжечку и, раскрыв ее, продолжал: — Сегодня займутся чисткой Шилаа и Кашпык. Вдвоем. Пусть принесут метлы. Переведи.
Я передал приказание. Шилаа холодно посмотрел на инструктора и незаметно сделал гримасу.
— Ну, идем, — скомандовал он Кашпыку. Тот послушно последовал за товарищем. Через некоторое время наши первые дежурные вскочили в казарму с вениками и принялись усердно подметать пол.
— Как можно так подметать! Ведь вся пыль сядет на постели. Сначала побрызгайте водой, а потом уж подметайте.
Когда все было убрано, Веденей опять заговорил:
— У ребят слишком длинные волосы, некоторые даже с косой. Военному человеку это не подходит. Если уж кто не хочет расставаться с косой, а хочет подражать девицам, пусть свою косу содержит в чистоте, но лучше всего начисто сбрить. Будет и опрятно, и красиво. Потом пойдете в баню.
Войдя во вкус, я переводил без запинки, как настоящий толмач. Я-то хорошо помнил, как лишился моей косички и как горевал, сходив первый раз в баню с кривым Ванькой.
