С неделю Фролка не отходил от холодной Тоньки. Ее огромное тело стало еще больше. Оно раздулось, туго натянув одежду, и колыхалось как студень, когда Фролка к нему прикасался. Но когда от Тоньки пошел тяжелый, невыносимый запах, а лицо почернело, Фролка со Степкой сложили в пайвы самое необходимое и, не оглядываясь, ушли в лес.
Степка не сразу осознал смерть матери. Первые дни он попросту в это не верил. Он научился лишать жизни зверей и птиц, смеялся над предсмертным криком зайцев, конвульсиями лосихи, жадно пил горячую кровь, победно глядя в их затухающие глаза, но смерть самого близкого и родного человека казалась чем-то невозможным. Он был уверен, что родители и он сам будут жить вечно. Болеть — да! Травмы или простуды приходят и уходят, но потом-то опять все становится по-прежнему.
Уходя с родителем все дальше от дома, Степка, не переставая, думал о матери, которую оставили лежать прямо на кровати. Ему казалось, что здесь не все сделано, что должно быть как-то иначе. Он помнил, как раньше, когда был маленьким, мать рассказывала о своих родителях, о его дедушке и бабушке, которые давно умерли и от них остались лишь заросшие бугорки на земле. Значит, кто-то их туда положил и зарыл! Как же тогда его мать?!
Но и Фролка не знал и никогда не видел, как люди людей хоронят. Поэтому он и «шагал» торопливо, уходил, оставив все как есть.
Раздув ноздри, чутко прислушиваясь и зорко поглядывая по сторонам, Фролка вел своего рослого детеныша по старым, только ему известным тропам. За пятнадцать лет в тайге кое-что изменилось, но в основном все было, как и раньше. Он радостно мычал, когда осматривал свое очередное бывшее жилище в какой-нибудь пещере. Все было на своих местах, вещи не тронуты, никаких посторонних следов. Сохранились лежанки, угли костровищ, закопченные, мятые ведра, в которых он варил себе мясо, грел воду. Только от шкур осталась одна труха, да все тряпичное истлело. А так — разжигай огонь и живи. Фролка видел, что и Степке нравятся места его бывшего обитания.
Если для Фролки продолжилась необычная жизнь в тайге, хоть немного и забытая, то для Степки она только началась.
Лето прошло без особых трудностей и забот. Родитель планомерно и последовательно знакомил сына с территорией закатной стороны гор. Он показывал тропы зверей, пути их миграций, места постоянного «проживания», пояснял, когда, на кого и как лучше охотиться, как обходить опасные места — дороги и тропы людей.
