Зоя слегка вздохнула и заставила себя улыбнуться, оставляя наивность на лице. – «Ч-черт, и что меня дернуло за этого нерусского вступать?!» Она еще шире улыбнулась и осторожно взяла из пепельницы все еще дымящуюся папиросу.
– На самом деле неплохая идея, – майор собрал складки на лбу, по школьному сложил руки на столе. – Только его придется на этап по тяжелой статье отправлять. Это лет на двадцать пять, никак не меньше. Выдержит ли?
– А это его дело, – нарочито равнодушно ответила Зоя.
Она поняла, что опасный поворот проскочила и теперь слегка расслабилась, но бдительность не теряла: – «Все, хватит, и так многое я для этого красавца сделала. Хотя все равно не протянуть ему срок в двадцать пять, да хоть бы год то выдержал. Ладно, все! Ну его, к ядреной Фене!»
– Ну, что там, осталось что-нибудь, нет? – майор вертел в руках темную бутылку. – О-о, да здесь ещё по хорошему глотку!
Разливая остатки солнечной жидкости, Шурыгин хитровато улыбался: – Что бы без тебя делал!? Нет, правда, Зайчонок!.. – глаза и губы его влажно поблескивали, лицо, переходящее в плешину, розовело на глазах.
– Да ну что Вы, Матвей Никифорович я ведь завсегда готова, все, что вы прикажете! Я так рада, что работаю с вами…, – коньяк разгорячил девушку: выпуклые, как булочки, щеки налились румянцем, глазки округлились, а яркие губы сжались в пучок.
– А помнишь нашу первую встречу, а?!
Шурыгин отпил маленький глоток и начал перекатывать его во рту. Глаза еще больше заблестели, а пальцы левой руки едва заметно подергивались, словно мяли что-то невидимое.
Зоя вздрогнула, еще больше округлила глаза, а румянец пополз по всему лицу, наливаясь и темнея. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент тишина кабинета рассыпалась, словно оконное стекло на мелкие осколочки. Зазвенел, запрыгал на столе большой, черный телефон. Шурыгин быстро поставил стакан, и подняв ладонь, словно на расстоянии закрывая рот секретарше, снял трубку.
– Майор Шурыгин у аппарата, – через секунду он уже вскочил с кресла, и вытянувшись, замер.
– …Так точно товарищ Фокин!.. Непременно!.. Обязательно товарищ Фокин! Да, Владимир Николаевич!..
Он скосил глаза в сторону Зои и замахал рукой в сторону двери. Секретарша поднялась, одним глотком опорожнила стаканчик, и вывернув капризно губы, быстро вышла из кабинета.
Едва вернувшись в свою камеру, Оула, как взобрался с ногами на топчан, сложился в свою излюбленную позу, так и сидел, не вставая и не двигаясь, уже долгое время. Тело затекло, спина гудела, а затылок потерял чувствительность.
