Оула | страница 15

Вот так же просидел он всю ночь перед Федькой. Тогда рухнули все надежды на будущее, потерялся смысл жизни, стал Степан одиноким, а после смерти брата и вовсе безродным.

Он почувствовал, как накопленные в глазах слезы сорвались вниз, охладив щеки мокрыми следами. Степан дотянулся до руки финна и сжал запястье. Он долго нащупывал пульс, пока не услышал едва проступающие, робкие толчки.

Каждый раз, когда кто-то умирал у него на руках, Степан думал о его родственниках, так как самому пришлось пройти через это. В такие моменты он будто отчетливо слышал, как где-то вскрикнула чья-то мать, почувствовав, что оборвалось невидимая нить с сыном, и образовалась пустота внутри, холодная и звонкая…. Замрет на мгновение, опустит руки, присядет, заглянет в себя и поймет… Но все равно не поверит…. Умом не поверит, и будет надеяться и ждать. Как и он не поверил, пока не увидел своего Федьку… Хорошо, что мать не дожила до этого.

Степана передернуло. Но он сдержался. А что тут скажешь, для всех этот парень – враг, и если пользы нет, хоть и выживет – все равно в расход.

Скрипнув тормозами и швырнув последний раз всех к переднему борту, машина наконец-то остановилась и тут же заглохла. Но нутро каждого пассажира продолжало жить прежними звуками, а тело рывками и толчками. Стал слышен далекий лай собак, хлопанье ворот, смех, покрикивание, скрип снега под множеством ног. В кузове завозились, разом загалдели, откидывая полог и поднимая свои избитые дорогой тела. Послышались команды снаружи. Началась выгрузка больных и раненых.

Глава вторая

Начальник политотдела Петрозаводского гарнизона майор Шурыгин Матвей Никифорович, просматривая текущую почту, обнаружил сразу два «сигнала» или, как он их называл, попросту доноса. Это были доносы на неких красноармейцев Филиппова Степана Тимофеевича, санитара при окружном госпитале и Репина Михаила Алексеевича, заместителя командира взвода подрывников. Бдительные «стукачи», преданные делу Партии и Народа, уверяли, что Филиппов и Репин вступили в сговор с вражеским лазутчиком – раненым финном, ныне проходящим лечение в местном госпитале. Пособники активно участвовали в его выздоровлении, вели скрытые переговоры и, вероятнее всего, выдавали военную и государственную тайны. К тому же «сигнальщики» упоминали лейтенанта Гапановича, допустившего политическую близорукость, что отразилось в недостатке бдительности к шпионским действиям у него под носом.