— Ну что ж… в конце концов все будет хорошо, я в этом уверен, — пробормотал мистер Осгуд и принялся неловко собирать свои бумаги.
Я собиралась проводить его до входной двери, но, когда адвокат вышел из комнаты, меня окликнули сзади, я с удивлением обернулась и увидела Лиен. Вдова капитана Бэскома сидела в темном углу, где ее почти скрывали шторы. Во время разговора я стояла к ней спиной и не знала, что она в комнате. Мистер Осгуд должен был это знать, но, видимо, решил, что она нам не помешает. Китаянка наверняка осталась с намерением тоже поговорить со мной, но она все слышала, и это мне не понравилось.
Во мне снова заговорило чувство недоверия, и раньше просыпавшееся в присутствии Лиен. А китаянка неслышно заскользила ко мне в своих мягких туфельках.
— С вашего позволения, — начала вдова капитана, кротко опустив глаза. — Будет ли мой отъезд из этого дома соответствовать вашим желаниям?
— Зачем же вам уезжать? — спросила я, удивившись неожиданному вопросу. — Этот дом был и остается вашим.
Лиен махнула рукой.
— Я всего лишь женщина. Мои желания ничего не стоят. Мое мнение не в счет.
Она пробудила во мне досаду.
— Я тоже женщина, но мне не кажется, что с моим мнением не следует считаться. В том, как сложились обстоятельства, нет моей вины, и я не хочу менять порядки в доме. А поскольку вы вдова капитана Обадии, с вашими правами обязательно будут считаться. Это ваш дом до тех пор, пока вы сами желаете в нем жить.
Китаянка сплела руки, просунув их в рукава, словно в муфту, и, низко склонившись, проговорила:
— Я простираюсь ниц перед величием вашей доброты.
Я сильно подозревала, что в ней куда меньше смирения, чем кажется, а в словах скрыта изрядная доля насмешки. Не зная, что еще сказать, я молчала, и Лиен, еще раз вежливо поклонившись, вышла из комнаты.
Оставшись в пустой гостиной, я попыталась осознать свое новое положение и понять, какими соображениями руководствовался капитан Обадия. Но мною снова овладело чувство, которое так часто посещало меня в этом доме, — будто все происходит не со мной и не наяву. С каждым новым поворотом событий судьба обрушивала на меня новую порцию незаслуженной ненависти и недоверия окружающих.
Перед лицом новой действительности я могла обратиться за помощью и поддержкой только к одному человеку. Ян Прайотт просил, чтобы после чтения завещания я вернулась и рассказала обо всем ему. Я решила сделать это немедленно, но, когда заглянула в библиотеку, его там уже не было, и я догадалась, что он ушел работать над корабельной фигурой.
