Там же, неподалеку сидела и Лиен, чинно подобрав под стул свои ножки в шелковых шароварах и вышитых открытых туфельках. Голова китаянки была опущена, так что лицо ее было почти скрыто от меня. Я видела только накрашенные веки. Рот ее казался плотно сжатым красным бутоном. Какая она на самом деле, эта китаянка? Что она думает, что чувствует? Как найти ключ к ее душе?
Когда в комнату вошли я и Лорел, мистер Осгуд поднялся, миссис Маклин уставилась на меня со своей обычной враждебностью, Лиен вообще не подняла глаз, а Брок придвинул мне стул и вернулся к окну, откуда уставился вдаль, на дорогу, подчеркнуто равнодушный ко всему, что могло содержаться в капитанском завещании. Он явно мечтал поскорее оказаться где-нибудь в другом месте и оставался только потому, что его присутствия требовал мистер Осгуд. Мать Брока, напротив, не скрывала своей жадной заинтересованности и время от времени бросала злобные и завистливые взгляды на молчаливую китаянку.
Лорел сжалась в уголке на оттоманке, словно безбилетник, которому довелось пробраться на интересный спектакль, но не дает покоя опасение, что его вот-вот прогонят прочь. Раз или два девочка робко улыбнулась вдове капитана, может быть заранее заключая с ней союз против своих отца и бабки. Однако Лиен не подала и виду, что заметила ее улыбку.
Мистер Осгуд пребывал, очевидно, отнюдь не в радужном настроении. Он отвесил мне сухой поклон, всем своим видом показав, как недоволен, что я заставила его ждать. Когда я уселась, он снова примостился рядом с Сибиллой Маклин и начал перебирать лежавшие перед ним бумаги. Хотя адвокат и был недоволен моим опозданием, он явно оттягивал минуту, когда ему придется выполнить неприятную обязанность. Он так долго собирался с мыслями, что Брок с досадой повернулся к нему от окна.
— Давайте же наконец покончим с этим делом, сударь, — предложил он. — Меня ждет работа.
Адвокат укоризненно глянул на него.
— Мистер Маклин, и вы, миссис Бэском… — Он повернулся к китаянке, которая рассматривала свой перстенек с розовой яшмой. — Я хочу оговориться, что не одобрял шагов, предпринятых перед смертью капитаном Бэскомом. До определенной степени я понимаю, какими мотивами он руководствовался, но предупреждал его, как сильно он рискует. Я полагал — и без обиняков заявил ему об этом, — что большую часть состояния следовало бы завещать вам, мистер Маклин, поскольку изначально он намеревался поступить именно так. Но капитан настаивал на том, что сперва должны быть соблюдены некоторые условия. А именно, разумеется, ваш брак с дочерью Карри и Натаниэля Хитов. Хотя это условие было выполнено, капитан, к сожалению, умер прежде, чем завещание могло быть изменено в соответствии с его волей.
