Так же легко Брок пересадил меня в другое кресло и без тени стыда или неловкости встал навстречу матери.
Застывшая, холодная маска лица миссис Маклин ожила, его черты исказило бешенство.
— Что я вижу: вы вместе! — вскричала она. — Ты принес ее к себе в комнату! Я не потерплю этого, Брок! Неужели ты думаешь, что я позволю тебе изменить памяти отца?
Откуда она знает, что Брок меня принес? Опять подслушивала!
Ее гнев граничил с помешательством. Я вжалась в свои одеяла, закуталась в них, словно они могли защитить. Но Брока слова матери не испугали. Он подошел к ней, взял из рук подсвечник и поставил его на стол.
— Миранда — моя жена, — твердо ответил он, — и происходящее за нашей дверью тебя не касается.
Свекровь грозно шагнула ко мне, но Брок схватил ее за руки. Она попыталась вырваться, но быстро сдалась.
— Пора тебе опомниться, — сказал Брок сурово. — Я понимал твои страдания и сочувствовал, но так продолжаться не может. Тебя не память об отце терзает, а ревность к матери Миранды. Тебя снедает ненависть из-за Карри Коркоран. Пора уже опомниться.
Волоча ее за руку, он подошел ко мне и, прежде чем я поняла, что он задумал, свободной рукой сдернул с меня одеяло и разорвал ночную рубашку на плече.
— Видишь? — указал он своей матери на шрам. — Вспомнила, как едва не стала убийцей? Ты понимаешь, до чего дошла бы, если бы тебя не остановили?
Однажды Сибилла Маклин уже смотрела на мое обезображенное плечо, и на губах ее играла улыбка злорадного удовлетворения, которого я тогда не понимала. Сейчас она в страхе отпрянула — вернее, отпрянула бы, если бы Брок не удержал ее и не заставил смотреть.
Она захныкала:
— Я не хотела причинить малышке вреда! Я только хотела заглянуть в колыбельку посмотреть, почему она плачет. Я не хотела, чтобы муслин загорелся. А он возьми да и вспыхни от свечи, я и опомниться не успела. Но я позвала на помощь! И ты прибежал, Брок, и схватил девочку, и сбил пламя. Она ведь выжила, правда? Я позвала на помощь, и ты ее спас. У девчонки только шрам остался, я не хотела ее смерти!
Брок посмотрел на меня.
— Иди к себе, Миранда. Я ее успокою. Я знаю, что делать.
Подхватив свои одеяла, я метнулась из теплого кресла у огня в промозглый холод своей комнаты. Захлопнула дверь и с отвычки ощупью нашла в темноте каминную полку. Мои озябшие пальцы наткнулись на ключ. Дрожащей рукой я заперла дверь в коридор. Дверь в комнату Брока запирать не стала.
Его голос продолжал звучать за дверью, но тихо, слов я не разбирала, однако голос звучал сурово. Потом я услышала, как он отвел свою мать обратно в ее спальню. Вернувшись к себе, он остановился перед дверью и спросил:
