Египтяне, – рассказывает Элиан, – очень почитают аспидов, которые у них совершенно приручены. Они воспитывают их вместе со своими детьми, и те им не причиняют никакого зла. Имен им не дают, но вызывают их из нор хлопанием в ладоши; по окончании обеда египтяне разламывают на столе хлеб, размоченный в вине и в меде, затем хлопают в ладоши, и призванные таким образом аспиды спокойно поедают предложенную пищу. Если египтянин проходит по своему дому ночью, то он также хлопает в ладоши для предупреждения разгуливающих по комнате аспидов, чтобы не наступить на них. Египтяне уверены, – утверждает Элиан, – что аспиды созданы на пользу, а не на вред человеку и что будто бы змеи эти умерщвляют только злых и никогда не приносят вреда добрым. Но большинство авторов описывают аспида очень злобным и вредным животным. Представьте себе кровавого аспида, – рассказывает Никандр, – который поднимает свою голову с раздутой от ярости шеей и грозит смертью всякому живому существу, которое к нему приблизится. Аспиды живут всегда парами. Если кто-нибудь убьет одного из пары, то другим овладевает ничем не удержимая жажда мести, он неутомимо преследует убийцу и в конце концов находит его даже в большой толпе. Так рассказывает великий естествоиспытатель древности Плиний и прибавляет: «Трудно определить, создала ли природа больше зла у этого животного или средств против него». Все аспиды как Старого, так и Нового Света очень ядовиты, средняя величина около 1/2 м.
Величина египетского аспида до 21/4 м, по окраске гая похожа на очковую змею. Змея эта, по словам некоторых путешественников и по мнению туземцев, замечательна тем, что кроме укусов может принести вред своей ядовитой слюной, которую она плюет на врага на расстоянии 1-11/2 м. Гая очень свирепа и не упускает случая наброситься на человека. Путешественники рассказывают, что гая никогда не обращается в бегство, но принимает оборонительное положение: с угрожающим видом приподнимает переднюю часть тела, сильно раздувает шею и со страшным шипением наклоняет свою маленькую головку вперед; нередко она переходит и в наступление.
«Один из моих друзей, – говорит Андерсон, – с трудом спасся однажды от такой змеи. Он собирал растения, как вдруг не замеченный им аспид бросился по направлению к его руке. У него не было времени повернуться, и он побежал задом так быстро, как только мог. Змея следовала за ним по пятам и, несомненно, очень скоро сумела бы его догнать, если бы эта опасная охота не прекратилась вдруг самым неожиданным образом. Бегущий задом натуралист наскочил на муравейник и со всего размаху упал навзничь. Лежа на земле, он с замиранием сердца видел, как разъяренная змея стрелой пронеслась мимо, вероятно в ослеплении ярости не заметив его.
