– Здравствуйте, ребята.
– Привет, привет, – наклон головы и тон, которым это было сказано, не предвещали ничего хорошего. Во хмелю Лоб становился злым и опасным, даже если хмеля было совсем ничего. – А каким это ветром вас сюда занесло?
– Тем же, что и вас, – она попятилась, едва не налетела на стоящий на платформе бидон.
– Мы с телками на шашлыки приехали. У Кухто дачка тут, – доверительно сообщил Лоб. – А вы?
Француженка неопределенно пожала плечами.
– У нас баб маловато. – Лоб уныло посмотрел на притихших девчонок и обернулся к француженке: – Может, составите компанию?
– Спасибо за приглашение, но у меня другие дела, – она все еще улыбалась, но натянуто и как-то неуверенно.
– Какие такие дела? – Лоб осклабился, удивленно посмотрел на стоящий рядом с француженкой бидон. – За грибами, что ли, приехали?
Носком ботинка он поддел бидон. Крышка со звоном упала на рельсы, а сам бидон покачнулся и с гулким уханьем завалился набок. Несколько секунд все недоуменно разглядывали растекающуюся по платформе бурую жижу.
– Что это? – Алка брезгливо поморщилась и прижалась к Сергею.
Лоб присел на корточки, окунул в лужу указательный палец, поднес к глазам и радостно завопил:
– Пацаны, прикиньте, это же объедки! Наша Полина Мстиславовна объедками промышляет!
– Ни хрена себе! – заржал Кухто.
Алка встрепенулась, отлепилась от Сергея.
– Полина Мстиславовна, у меня мама – заведующая рестораном. Хотите, я попрошу, и она распорядится, чтобы вам отдавали то, что посетители не доели? – спросила голосом доброй феи.
Француженка молчала: смотрела на стекающие по некогда белоснежным кроссовкам бурые ручейки и молчала.
– Не, мы ее с собой не возьмем. – Лоб поддал ногой опустевший бидон. – Нам не по статусу с помоечницами общаться.
Алка и Любка захихикали. Француженка зябко поежилась, затравленно посмотрела на Сергея. И нечего на него так смотреть! Если он не ржет вместе с остальными, это еще не значит, что он бросится ее выручать.
Наверное, она прочла его мысли, потому что улыбка ее, до этого потерянная и беспомощная, сделалась вдруг понимающей.
– Пошли отсюда, – Алка дернула Сергея за рукав, – а то еще кто-нибудь заметит нас рядом с этой... – она презрительно скривилась. – Позора потом не оберемся.
На душе вдруг стало мерзко, точно эти злосчастные помои вылились прямо на него. Ну что же она молчит?! Почему ничего не говорит? Она же может...
Она не могла. Или не хотела. Она просто отошла от них, присела на скамейку.
