— Ты до глупости романтична, — сказала ее сестра. — Джейк Портер и Харриет Роджерс были меньше всего похожи на влюбленных. Эти двое вели себя так, будто не могли стоять рядом с бунзеновской горелкой.
— О-о, — протянула Марта, — это как раз верный знак. Так всегда бывает в романтических историях. Сначала они не выносят друг друга, а потом не могут отвести друг от друга глаз и рук.
— В книгах такое, может, и бывает, — сказала Эбби, — но я бы не стала терпеть мужчину, который неискренен со мной.
Марта посмотрела на сестру:
— Ты когда-нибудь хотела выйти замуж?
Эбби всплеснула руками:
— Не смеши меня! Не понимаю, что с тобой в последнее время происходит. Как ты можешь задавать этот вопрос мне, своей сестре, которую ты знаешь всю жизнь? Ведь тебе известно, что я не хочу быть в подчинении у мужчины, ограничивающего мою свободу!
Марта склонила голову набок:
— Если бы у тебя появился «тот самый» мужчина, ты бы не говорила так.
— После дождичка в четверг, — ответила она.
— Ой, да брось ты, — сказала Марта, удивленная, что у нее хватило хладнокровия дразнить сестру на такую тему. Очень вовремя у нее появилась твердость характера, особенно учитывая, что ей еще придется сообщить новость, что мужчина, с которым она познакомилась через «эту ужасную машину», приедет к ним на Рождество. — Ты совсем не такая зануда, какой стараешься казаться. Под этой твоей броней, которую ты надела, у тебя романтическое сердце.
— Пф-ф! — Эбби направилась к двери. — Я оставляю все это другим людям. Тем, у которых больше времени, чем мозгов.
Глава 4 Марш по Аллее Памяти
Харриет мерила шагами студию. Все время с тех пор как она ответила на звонок Оливии сразу после того, как Зак ушел в школу, она не могла сосредоточиться. Естественно, ее взволновало, что бабушке Зака придется перенести операцию и что она не сможет приехать в Нью-Йорк на Рождество, как они планировали. И конечно, они с Заком вместо этого приедут в Дулитл.
Она не знала, как эти слова сорвались с ее языка, но они были сказаны, и их уже невозможно было забрать обратно. Хотя Харриет скорее предложила бы оплатить Оливии замену сустава на Манхэттене, чем возвращаться в Дулитл.
Харриет остановилась перед стеной из окон. Двенадцатью этажами ниже улицы кишели машинами, пешеходами и желтыми такси.
Харриет запрокинула голову и глубоко вдохнула воздух.
Харриет П. Смит любила Нью-Йорк.
Ей нравилось представлять, что она родилась здесь, в одной из нескольких больниц в Ист-Сайде, мимо которых она проходила. Когда-нибудь она выберет, одну из них и узнает ее название. Да, правильно, подумала она, отходя от окна. Придумать еще один кусочек своей жизни. Притворяться еще в большей степени. Заставить себя поверить, что она принадлежит этой насыщенной событиями жизни преуспевающих людей.
