Почувствовав, что боль отпустила ее, она тоже состроила гримасу.
– Вот уж не думала, что могу вспылить, – согласилась она.
– Ну, характерец у тебя что надо. По этому поводу мы не раз с тобой скрещивали копья, – засмеялся он.
Не выдержав, она легонько усмехнулась, неожиданно обнаружив, что увидела его сейчас совсем с новой стороны. Смех разгладил суровые черты его лица, придав ему еще большую привлекательность. У нее даже сердце замерло. Когда их взгляды встретились, смех умолк, но Эрни так и не смогла отвести от него глаз, поддавшись гипнозу этого нового обаяния.
– Тебе лучше лечь в кровать, – посоветовал он.
– Что?
Когда он на какой-то момент отвернулся, чары исчезли.
– Очень не хочется, чтобы сестра сделала мне выговор за то, что я утомил тебя.
– Со мной все в порядке, – соврала она.
– Ты неважно выглядишь. Голова болит?
Она не ответила, только отвела глаза.
– Я хотела бы, чтобы ты рассказал мне о Нью-Йорке, – отважилась попросить она.
– Расскажу в другое время.
Она подняла глаза.
– Значит, я увижу тебя снова?
Он пожевал губами, словно о чем-то раздумывая. Во всяком случае, так ей показалось.
– Ну, конечно, я снова навещу тебя, – заверил он.
Грэм оказался человеком слова. В этом Эрни убедилась через несколько дней. Поскольку она даже не надеялась выяснить подробности, касавшиеся их брака и причин его разрушения, Эрни не затрагивала эту тему в течение нескольких дней.
Когда Грэм сказал, что не намерен ворошить прошлое, он, скорее всего, имел в виду, что она просто не поймет, о чем он будет говорить. Он непременно появится у нее в палате, но она постарается воздержаться от упреков и вообще не говорить о его скрытности и умолчаниях.
Обычно он приходил в полдень. За несколько минут до его появления она уже нетерпеливо поглядывала на часы и прислушивалась, не звучат ли его шаги по коридору. Иногда случалось, что он приходил раньше и покидал ее, проведя в палате всего лишь несколько минут. Однажды, находясь у нее в течение двадцати минут, он стал чаще, чем всегда, смотреть на часы. Она даже не обиделась, хотя на языке так и вертелось укоризненные слова.
– А подольше ты не можешь задержаться? – только и спросила она.
– Дела, – коротко бросил он.
– Но обычно ты проводишь здесь довольно много времени, – возразила она, не сумев скрыть своего разочарования. Неожиданно для нее он согласился продлить свой визит.
– В те дни, когда я бываю в Лондоне, у меня очень напряженная программа, – пояснил он.
