— А откуда вы знаете? — обрадовался он.
— Да уж знаю… По глазам вижу. Как зовут?
— Коля… Николай, — поправился он, явно стараясь хоть этим придать себе солидность.
— Сколько же тебе лет?
— Пятнадцать… Шестнадцатый пошел…
— Вот видишь, надо еще подрасти. А уж моряком станешь обязательно.
Я отошел, но не услышал за собой шипения электросварки. Оглянувшись, увидел: Коля все еще не приступил к работе, стоит и смотрит на меня опечаленным [53] взглядом. Видно, досадует на свои слишком молодые годы.
Работа кипит — напряженная, боевая. А в перерывах между работой занимаемся стрелковой, общевойсковой и специальной подготовкой. Капитан Головин составил план занятий и строго следит за его выполнением. Всем нам, независимо от специальности, предстоит выполнить упражнения курса стрельб. И не только из личного оружия, но и из станкового и ручного пулеметов.
Головин и Кочетов оказались настоящими энтузиастами стрелковой подготовки. Кочетов раздобыл где-то две снайперские винтовки для тренировки лучших стрелков.
Через неделю после начала работ в цех вместе с Головиным пришел еще один капитан. Неторопливо обошел платформы, остановился около паровоза. Головин что-то говорит ему, показывая то на бронеплощадку, то на паровоз, но мы ничего не слышим: в цехе страшный грохот, работает одновременно несколько пневматических молотов и зубил — рубят и клепают сталь. Лейтенант Кочетов побежал с докладом. Через несколько минут вернулся.
— Вот и командир бронепоезда прибыл… Капитан Саакян. Тоже из-под Одессы, — сообщил он.
В это время завыли сирены. Никто не двинулся с места.
— Почему люди не идут в укрытия? — спросил с удивлением новый командир.
— Да разве их заставишь уйти? — развел руками Головин. — И слушать не хотят.
— Если будем обращать внимание на каждую тревогу, — вставил кто-то из рабочих, — то и работать некогда будет. А фашистам того и надо.
Так и трудились: за стенами цеха грохочут взрывы, осколки барабанят по крыше, а люди не покидают своих мест.
Как-то по дороге на завод встретился я со своим другом Петром Пилецким: вместе служили на 39-й батарее в Одессе.
— И вы здесь? Какими судьбами?!
— Здесь вся наша батарея, — сообщил он. — Расположились в Казачьей бухте. [54]
Мы сразу же пошли к капитану Головину. Он без долгих слов отпустил меня повидать боевых друзей.
По дороге Петя Пилецкий поведал мне о делах батарейцев. 39-я участвовала в боях до последнего дня обороны. Своим огнем она прикрывала эвакуацию войск из города. Батарейцы уходили последними. Построили плоты, погрузили на них все, что можно было. А что не могли захватить с собой, уничтожили.
