Команда бронепоезда разделилась на две группы. Железнодорожники, комендоры и пулеметчики под командой полкового комиссара Порозова получают задачу [214] уничтожить просочившихся к тоннелю автоматчиков. Вторую группу, состоящую из остальных железняковцев и саперов, командир вывел в Килен-балку, ставшую для нас рубежом обороны.
В лощине, возле засыпанного выхода из тоннеля, много народу. Кроме нас, здесь остатки отступающих подразделений. Стоит дикая пальба. Не разобрать, кто по кому стреляет.
Присматриваюсь: из-за куста солдат в плащ-палатке строчит из автомата по толпе. Что-то неладное! Прицеливаюсь ему в голову. Он падает. Подбегаю к нему, сдираю плащ-палатку. Под ней эсэсовский мундир. Показываю убитого комиссару. Порозов приказывает:
— Всем снять плащ-палатки!
Бойцы выполняют команду. Все сняли, кроме нескольких солдат, которые, отстреливаясь на ходу, бегут к кустарнику. С ними быстро расправились. Они оказались переодетыми гитлеровцами.
Когда порядок был наведен, в лощине оставили милицейскую роту, а железнодорожный взвод с одним полковым минометом комиссар послал в Килен-балку. Миномет установили под насыпью. Притащили из тоннеля сюда мины.
Всю ночь мы били по Северной стороне, по переправе. На рассвете нас окружили вражеские автоматчики, пробравшиеся в Килен-балку уже со стороны города.
Наши ряды тают. Видя безвыходность положения, комиссар приказывает отойти к тоннелю. Здесь нам легче будет сражаться: и укрытие надежное, и боеприпасы под рукой. [215] Отряд занял новый рубеж. Установили минометы. Корректировщики на своих местах. Снова ведем огонь.
Запыхавшись, прибежал связной. Сообщил, что командование разрешило отступать к Херсонесскому мысу, а оттуда в Казачью бухту для эвакуации. Но командир приказал: прежде, чем покидать тоннель, взорвать бронепоезд.
— А где командир? — спросил комиссар.
Связной снимает бескозырку. На черных от копоти и пыли щеках слезы оставляют светлые полосы.
— Погиб наш командир. Снарядом его… Молчанову оторвало ногу…
Матросы обнажают головы. С минуту стоим в скорбном молчании.
Оказывается, группа железняковцев, возглавляемая Харченко, после Килен-балки держала оборону в районе вокзала. Железняковцев осталось совсем мало…
Тяжелая утрата постигла нас. Не верилось, что погиб наш легендарный командир бронепоезда. Каждый в душе клялся, что отомстит за его смерть.
Первым заговорил комиссар:
— Мы обязаны выполнить приказ командира…
Бойцы залегают на рубеже. Машинисты с комиссаром уходят в тоннель. Слышим взрывы противотанковых гранат. Нет больше бронепоезда. Приказ командира выполнен.
