В роте Муле передал Рудату мясные консервы, которые, в свою очередь, получил от Цимера. Цимер велел ему следить за Рудатом, но Муле предпочел иначе распорядиться своим временем: пошел и выменял на солонину комплект офицерского белья. Кстати, он проворачивал операцию с этим комплектом уже в третий раз, ибо обыкновенно вручал белье по совершении сделки, а в тот самый момент появлялся его дружок и «реквизировал» как белье, так и солонину.
Войдя в блиндаж, Рудат заметил, что в его вещах кто-то рылся. Ему не удалось выяснить, кто это был, потому что Цимер услал весь взвод на подготовку запасных пулеметных гнезд. Военный идиотизм. Солдаты ворчали. Пёттер пока не вернулся. Рудат заглянул во вторую роту к ефрейтору медслужбы, рыхлому, невероятно разожравшемуся студенту-теологу по имени Вольциг. В обмен на тушенку Вольциг одолжил ему полдюжины икон, которые копил, чтобы во время отпуска продать антикварному магазину.
– Унизительно ничтожные деловые возможности предоставляет война в России тем, кому приходится ее выдерживать, - заметул Вольциг. - Просто жуть, если учитывать риск.
Рудат сложил иконы в ящик из-под боеприпасов и спрятал под нарами, снабдив перечнем. Потом, чтобы отмотаться от рытья окопов, сходил за довольствием для себя и для Пёттера и принес селедочные фрикадельки, белый хлеб, свиную тушенку, сигареты и пол-литра водки на каждого. Впервые с тех пор, как они тут обосновались. К чему бы это? Он поел фрикаделек, выпил лодки, залег на нары, устроив из одеяла занавеску, и спал, пока дверь блиндажа не распахнулась и унтер-офицер Цимер не гаркнул:
– Смирно!
Вошел обер-лейтенант Вилле. Рудат отрапортовал.
– Вы правда собираете иконы, Рудат?
– Так точно, господин обер-лейтенант.
– Любопытно. Искусство на передовой. Такое встретишь лишь среди немецких солдат. Можно взглянуть на вашу коллекцию? - Обер-лейтенант улыбнулся. Цимер тоже расплылся в ухмылке.
– Так точно, господин обер-лейтенант. - Рудат достал ящик и извлек оттуда иконы вкупе с перечнем. - Я не знал, что господин обер-лейтенант интересуется византийской церковной живописью.
Цимер так и выкатил глаза.
– Разрешите доложить, господин обер-лейтенант, раньше ящика тут не было! - пролаял он, вытянувшись по стойке «смирно».
– Я вас не спрашивал, унтер-офицер! И полагаю, впредь тоже буду спрашивать не часто! Мы на фронте! А не в тыловой казарме!… Откройте дверь!
– Слушаюсь, господин обер-лейтенант! - тявкнул Цимер. - Слушаюсь!
