— Ну, так как же? — обратился ко мне Кузнецов после беседы с Коррадо. — Хотели бы еще разок сразиться со штампами?
Разумеется, я хотел. Однако пока что понятия не имел, в каком плане следует развернуть постановочную работу.
Помогла случайность. Кто-то по забывчивости оставил в директорской ложе томик Дюма, и он попал мне в руки. Это были «Три мушкетера». Стоило раскрыть роман, как сразу я испытал нечто схожее с озарением.
На следующий день с торжествующим видом явился к Кузнецову. Он сразу догадался, что я пришел не с пустыми руками. А ну-ка, ну-ка, выкладывайте!
— Мушкетеры! Три мушкетера! — провозгласил я в ответ. — Чем не идея, Евгений Михайлович! На цирковом манеже еще не бывало мушкетеров. Представьте только, как эффектно может получиться: развеваются плащи, стучат ботфорты, сверкают шпаги.
— Постойте, постойте! — прервал меня Кузнецов. — Разве дело лишь в том, чтобы переменить костюмы? И потом, откуда три мушкетера? Партнеров двое, третья — женщина!
Тут-то я и выложил на стол свою сценарную наметку (за ночь успел и продумать ее, и записать).
Начиналось с того, что двое задиристых мушкетеров пируют в придорожном кабачке. Изрядно нагрузившись, они пристают к хозяйке, но та не робкого десятка и без церемоний выкидывает гуляк за дверь. Взбешенные мушкетеры решают взять реванш. Выхватив шпаги, они кидаются на приступ кабачка. Однако хозяйка не только не пасует, но, напротив, принимает бой, обнаруживая при этом и ловкость, и хитрость.
— Понимаете, Евгений Михайлович, какие заложены тут возможности, — продолжал я жарко. — Акробатические упражнения Коррадо превосходным образом вписываются в этот сценарий. Три, именно три мушкетера! Это-то и здорово, что третьим — женщина! Номер мы решим в ироническом плане, развенчаем дутую романтику кавалеров «щита и шпаги»!
Кончилось тем, что Кузнецов согласился с моим замыслом. Занявшись доработкой, мы внесли ряд уточнений. А затем, пригласив Коррадо, Евгений Михайлович вручил им томик Дюма:
— Не читали? Увлекательнейший роман! Прочтите безотлагательно!
Когда же артисты ушли, обратился ко мне:
— Как думаете — кому поручить оформление номера? Тут нужно найти такого художника, чтобы и эпоху тонко чувствовал, и сумел бы выразить ее с озорством, с усмешкой. Акимов! Николай Павлович Акимов — вот кто нам нужен!
В ту пору Акимову не было еще тридцати, но он успел зарекомендовать себя как острый, ищущий театральный художник.
— Однако согласится ли? — усомнился я.
